Сын Атлантиды - стр. 25
– Я отправлюсь на разведку этим вечером, – отчеканил парень. – Ты можешь на меня рассчитывать!
Лицо Фиццу озарилось улыбкой.
– Твой отец может гордиться тобой.
***
Армус стоял возле шалаша, скрестив руки на груди и задумчиво глядя на темные ели. Мимо проходили двое мужчин, что-то встревоженно обсуждая. Юноша услышал отрывок их разговора:
– Мы зря надеемся на мир. Арваны не оставят нас в покое.
– Нам нужны оборонные сооружения. Их селение уже давно ограждено частоколом. Они готовились к войне. Не пора бы и нам об этом задуматься?
«Война»? – удивился Армус. Мужчины прошли мимо, и продолжение диалога унеслось следом за ними. Юноша упорно прокручивал в мыслях тревожные слова, пока не отвлекся на другие голоса. Женские.
С обратной стороны шалаша, очищая початки кукурузы от крупных желтых зерен, сидели Цихити и Мария. Дочь вождя ловко прокручивала злак в ладонях, кукуруза щедро сыпалась в глиняный горшок, а вот Мария до крови растерла пальцы.
– Зачем вам вообще кукуруза? – недоумевала она.
– Мы измельчаем ее в муку и печем хлеб, – обьясняла Цихити. Этот вопрос показался ей глупым. – А иногда варим целиком.
– Там, откуда я родом, хлеб пекут из пшеницы, – вздохнула Мария. Ее лицо опять омрачилось воспоминаниями.
– Ты обещала не грустить! – напомнила ей девушка.
– Я не грущу. Я уверена, что когда-нибудь мне удастся вернуться домой.
– Вернуться? – заволновалась Цихити. – И ты меня оставишь? Мы же теперь сестры.
– Я не могу не думать о судьбе своей подруги. Она ведь тоже плыла на корабле. А вдруг ее уже нет в живых?
– Как звали твою подругу? – сочувственно спросила дочь вождя.
– Анна, – ответила Мария. Ее огорчило то, что вопрос был задан в прошедшем времени. – Мы дружили с детства…
Пока девушки разговаривали, глиняные горшки доверху наполнились кукурузным зерном. Последний початок был очищен. Мария с ужасом взглянула на свои растертые ладони. Цихити только улыбнулась. Ее кожа уже привыкла к подобной работе и выглядела толще и грубее, чем у Марии.
Они взяли горшки и стали обходить шалаш. Тогда-то Армус их и увидел. Цихити не обратила на него никакого внимания, а вот Мария, подняв глаза, оторопела. Этот юноша был бледнолицым! Значит, родился он в том же мире, где и она – в мире за океаном!
Армус взглянул на нее. В традиционном наряде ивасэки девушка выглядела совсем по-другому. Если бы не белая кожа, он мог ее и не узнать.
– Идем, Мария, – поторопила ее Цихити, но потом увидела, что занавеска на входе в шалаш опущена. Это означало, что вождь занят важным делом и беспокоить его запрещалось даже родным.
Взгляд Марии, казалось, сросся со взглядом Армуса. Они увидели друг в друге то, что когда-то потеряли. Они увидели друг в друге отголосок прошлого, тень прежней жизни.
– Жернова остались в шалаше, – вздохнула Цихити, – а мука нужна срочно. Идем попросим у кого-то.
Когда девушки скрылись из виду, Армус еще долго смотрел им вслед. Казалось, он нащупал какую-то призрачную нить, соединявшую его с прошлым. Он не помнил, какой была его жизнь до появляения здесь, однако взгляд девушки пробудил в памяти что-то сонное, что-то тяжелое.
– Это и есть сын охотника, о котором ты говорила? – спросила Мария у Цихити, когда силуэт Армуса скрылся из виду.
– Да, – ответила Цихити. – Он живет здесь уже пятнадцать лет.