Сыграй для меня - стр. 52

– Честное слово, у нас нет денег. Иначе мы бы карету наняли, а не пошли пешком. Сай, ну скажи им! – я затормошила оцепеневшего менестреля, дернула за веревку кошеля. – Вот, он пуст!

– Неужели все до последней монеты прогуляли? Как недальновидно, – грабитель недовольно цокнул языком.

А потом, игнорируя вывернутый в доказательство кошель, коварно схватил за руку и дернул к себе.

– Отпусти! – сердце мгновенно ухнуло куда-то вниз, и я забилась в железной хватке.

От мужчины несло потом и дешевым спиртным. Не обращая ни малейшего внимания на мои трепыхания, он принялся сосредоточенно ощупывать меня. Обхватил шею, больно дернул за ухо, скользнул по руке.

– Птичка, а где твои блестяшки? Если спрятала, лучше отдай сразу, – теперь он дернул меня за волосы, заставив сдавленно охнуть.

– Да говорю же, нету! – на глаза навернулись слезы.

– К такому платью полагаются рубины. А еще лучше, бриллианты, – проявил удивительное знание моды второй разбойник.

Ощутив, как обнаженной кожи касается острое лезвие, я оцепенела. Сердце продолжало гулко стучать где-то в животе, по спине покатилась струйка пота.

– Так что, птичка, пой. Не то придется освежить твою память, – теперь лезвие надавило на шею. – Вы, богачки, и так на золоте спите. Не убудет, если отдашь лишку.

Больно практически не было, грабитель даже не поцарапал кожу, но от ужаса я едва не свалилась в обморок. Бурное воображение сразу нарисовало картину, как мужчина сильнее нажимает на лезвие и я падаю на колени, пытаясь зажать руками хлещущую ярко-алую кровь.

– Я не богачка, я в сиротском приюте детство провела. И меня ограбили. Вещи, деньги, на минуту отвернулась, а саквояжа уже нет! Домой возвращаться не хочу, родителям на меня плевать, у них настоящая, любимая дочка теперь есть. Не убивайте меня! – я давилась словами, перепрыгивая с одного на другое, и перепугано глядя на грабителей. – Я сама вот на него работаю! Иначе бы уже пришлось попрошайничать.

Кажется, только после этих слов разбойники вспомнили о Сае, который по-прежнему продолжал пытаться просочиться сквозь стену.

– Слышь, щеголь, ты кармашки-то свои проверь. И если не найдешь золотые, мы ведь мордашку твоей подружке попортим, – теперь разбойник приставил нож к щеке.

– Отпустите, – опасаясь, как бы у него не дрогнула рука, испуганно заблеяла я.

– Куда ж ты так спешишь, сиротка? А в каком приюте такие платья нынче раздают? – другой разбойник дернул меня за юбку и издевательски загоготал.

– У нас нет денег, – голос Сая прозвучал непривычно потерянно и тихо.

Мне еще не приходилось видеть его настолько угасшим, мужчина напоминал собственную тень. Все, на что барда хватило, это перевесить гитару со спины на грудь и отчаянно вцепиться в нее, словно в щит.

И вот теперь я по-настоящему испугалась. Пусть Сай сразу и не вмешался в конфликт, я все равно ждала и надеялась, пребывая в уверенности, что мужчина непременно выручит меня. Вот только сейчас осознала: менестрель находится на грани, и рассчитывать на него бесполезно.

«А что же тогда делать мне?!» – набатом прозвучала в голове паническая мысль.

– Эй, ну вы долго еще? – стоящему в стороне мужчине надоела роль наблюдателя, и он недовольно нахмурился.

– Может, мы пойдем, а? – заискивающе предложила я. – Давайте завтра здесь же встретимся, мы деньги принесем. Честное слово, не обманем!