Сыграем? Игры «прекрасных» - стр. 27

— Мышка. Мышка. Мышка, - прервал негромкий голос Князева тоненький писк в моих ушах.

В обморок упаду? Почему мне так отвратительно плохо? Нет... Почему плохо - я знала. Меня волновало другое - "Не отключусь ли я?". Отключаться ни в коем случае нельзя. Кто знает, что с моим бессознательным телом в таком случае сделают эти озверелые.

— Кто тебе сказал, что ты можешь отдавать наши подарки ей, Мышь? Нельзя так. Мы тебе честь оказали, а ты…

Разочарованно цокнув языком, Князев потрепал меня за щёчку. Я дёрнула головой и он, растянув губы в ядовитой ухмылочке, отпустил меня.

— Ничего, Мышка. Ничего. Небольшая демонстрация научит тебя уважать правила.

Какие правила?

— Князь, слышь, - влез рыжий в выпендрёж Князева.

От пафосного монолога подонка у меня зубы свело так, как будто бы я целиковый лимон съела, но... Кого это волнует? Правильно...никого. Все мы сконцентрировались на Антоне. Увидили, как он поискал по карманам что-то... Не знала как другие, но мне вот подумалось, что Антон потерял стыд. Или он искал другие составляющие души нормального человека?

— Огонька не найдётся? Я походу свою зажигалку просрал где-то, - признался Антон и неловко провёл по затылку.

— Эх, Тоха. Эх! - недовольно сказал Князев.

Антон стушевался. Что...? Князев для него авторитет?

Не того Антон выбрал для роли авторитета и человека, на которого можно равняться...явно не того.

— Такой момент испортить. На!

Достав зажигалку-коробок из кармана брюк, Князев кинул её вперёд. Умеючи словив на внешний вид дорогую зажигалку, Антон откинул крышку влево. Над золотистым прямоугольником появился язычок огня, который привёл меня в состояние паралича.

Что они…

Они…

Нет. Не могут они поджечь Машу.

Я сплю? Всё ещё сплю?

Шокируя меня сильнее, Князев из нагрудного кармана байкерской куртки вытащил шприц. Из кармана рванных джинс - бутылёк с чем-то. Вставил в него иглу и сосредоточенно вытянул поршень, наполняя цилиндр шприца неизвестной жидкостью.

— А, да... - вспомнил обо мне Князев.

Передумал отходить от стула, на котором сидела и тряслась от ветра - я.

— Ты-ж не знаешь тонкости умерщвления, Мышка. Поясняю специально для тебя. Слушай...

На незначительное время он прервался для того, чтобы нажать на поршень. Когда на кончике иглы появилась блеснувшая в свете луны капля, Князев удовлетворённо кивнул и с некой даже злостью закончил:

— ... Внимательно. Если мы сделаем это без всего, ор будет стоять такой, что даже кляп не поможет, - обратил моё внимание на мешающий Маше говорить кляп.

Она, бедная, только и делала, что содрогалась от беззвучных рыданий.

— Я её вырублю. Не монстр же я. Машуньку парализует наш волшебный препаратик, не даст ей закричать. Огонь же поджарит её до хрустящей корочки. Очнётся красотка наша уже в раю, где и самое место таким хорошим девочкам. Классно я придумал, да, Машунь?

Разумеется, Маша не ответила - так как просто не могла этого сделать. Кляп не давал ей и слово сказать.

— И я думаю, что классно, - издевательски подмигнул Маше Князев. – Всё для тебя, красота моя.

Я следила за тем, как он подходил к ней, чтобы ввести неизвестный мне препарат, а у самой сердце грохотало в ушах. Внимание магнитом притянулось к тонкой и острой игле, нажимающей в данную секунду на шею Маши. Вот-вот Князев усилит давление и игла проткнёт кожу. Войдёт в вену, чтобы наполнить её опасным препаратом. Он побежит по всему телу, достигнет сердца... Сколько у Маши останется времени прежде, чем её парализует? Секунда, две? Полминуты? И почему я, идиотка, упорно не верила в то, что они убьют её? Пора мне осознать, что шутки - не для «прекрасных». Они не сдадут назад. Не скажут, что пошутили. Не убедят меня в том, что они, в принципе-то, неплохие пацанчики. Не они такие - жизнь такая. Не будет этого и мне глупо сомневаться в ином. И что, что я не сталкивалась до этого с мажорами?! С такими, как «прекрасные», и подавно. До такого ли они безумцы, я не знала... Соответственно, мне нельзя недооценивать их. Глупо - недооценивать. Они играют? Нет? Притворяются? Нет? То, что они вытворяют... Этим они как-то повлиять на меня вознамерились? Захотели шантажом заставить делать то, что им надо, чтобы я сделала?