Святой самозванец - стр. 15
– К 2125 году здесь будет больше латинос, чем гринго.
Она нахмурилась.
– Мы переходим границу, изо дня в день, и не возвращаемся. В ваших больницах мы рожаем наших младенцев, по три на одного вашего. Все больше нас предпочитает не говорить по-английски. В этом нет нужды. Наши две столицы латинос, Сан-Антонио и Лос-Анджелес, будут такими, как Майами. Те гринго, которые не говорят по-испански, скоро будут там уничтожены. Им придется переехать или жить на пособие для безработных.
Корал решила вызвать его на откровенность.
– Сомневаюсь, позволит ли Техас этому случиться.
– Они не смогут это предотвратить. Радуйтесь, пока можете. Уже к 2050 году вы, белые, станете здесь меньшинством. Мы уже преобразовываем ваш мир. Ты знаешь, что именно в штатах с самым многочисленным электоратом – Техасе, Калифорнии, Нью-Йорке, Иллинойсе – живут латинос? Вскоре только мы будем решать, кто будет президентом.
– Правда? Я бывала в Сан-Антонио, Луис. Встречала американцев мексиканского происхождения. Большая часть не утруждает себя голосованием. Они едва сводят концы с концами и не пытаются ничего захватить, меньше всего – страну. Самые процветающие из них хотят прекратить нелегальную иммиграцию не меньше всех остальных.
– Бывшие мексиканцы составляют восемьдесят пять процентов населения латинос в этой стране, и их число лишь растет.
Корал рассердилась.
– В таком случае нам ничего не грозит. Как ты планируешь это провернуть? – Она вытянула руку в сторону двери. – С помощью таких пеонов, как твой двоюродный брат? В каких временных рамках? Maňana?[14]
Она отметила, что он не дал ей пощечину.
– Ты говоришь, как дура. – Луис улыбнулся. – Те, кто переходит границу нелегально, – национальные герои. День за днем их жертва возвращает то, что когда-то было нашим: Техас, Нуэво Мексико, Сонора, Альта Калифорния.
– Другими словами, весь юго-восток?
– Да, некоторые наши семьи прожили в Америке триста лет, но большинство – всего три месяца, три дня. Знаешь, как это называется?
– Нет, Луис, не знаю.
– La Reconquista.
– Реконкиста?
– Да, возвращение день за днем того, что принадлежало нам.
– Давай скажем прямо. Ты считаешь, что наркобароны пытаются завоевать США?
– Нет! Не они. У них нет души.
– Тогда кто?
– Я, много таких, как я.
Она села.
– Господи Иисусе! Ты действительно считаешь себя Че Геварой или Сапатой[15], или кем-то вроде них. Что с тобой, Луис? Ты никогда таким не был.
Он сел напротив.
– Я всегда был таким. Только не показывал этого.
– Итак, другими словами, ты говоришь, что придет день, когда большинством из нас будут править мексиканцы, а не те, кто правит сейчас? Я хочу сказать, ya ni modo[16].
Луис ощетинился.
– Ya ni modo – мои родители не позволяли произносить это у нас дома. Они учили не сдаваться, учили, что проблемы и неудачи не являются неизбежностью.
– Никаких неудач? Ладно, тогда бывшие мексиканцы будут навязывать свою волю другим?
– Нет! Это поведение гринго, которые топчут сапогами весь мир. Мексиканцы сочувствуют людям, мы ценим семью.
– Да? Поэтому большинство мексиканцев бедны, как мыши, а ничтожная горстка так богата, что не могла бы все потратить, даже если бы пыталась?
– К счастью для Америки, она получает дешевую рабочую силу. Во всяком случае эта страна становится такой же.
Корал скорчила гримасу.