Святополк Окаянный - стр. 49
– Смилуйся, но мы все отдали, что имели. А мед будет позже. Еще не время его собирать, а прошлогодний закончился.
На лице монаха появилось разочарование. От злобы дернулась щека. Монах хотел выругаться, но сдержался, лишь красные толстые губы мелко затряслись, неразборчиво изливая поток непонятных греческих слов. Он встал и, сильно втыкая в землю вишневый посох, как будто желая ее проткнуть насквозь, пошел прочь. Правда, уже отойдя на приличное расстояние, все-таки громко крикнул:
– За жадность будет вам горе!
Векша, который уже пришел в себя, опять злобно сплюнул. Проклятый грек, надо же, перепугал до полусмерти! Но ничего, схожу, Перуну принесу дары, глядишь все и обойдется.
Микула, знавший греческий язык и потому понимавший, что говорил монах, неосторожно сердито заметил:
– Надо было палкой поколотить монаха, больше было бы пользы.
Векша вонзил в него разъяренный взгляд и пообещал:
– Будешь болтать, так тебе достанется палок.
Микула хотел что-то возразить, но Векша, для того чтобы ему можно было безнаказанно перечить, был слишком рассержен, и потому юноша благоразумно метнулся за телегу и ухватился за вилы.
Ярина, старшая дочка Векши, заметив, что произошло, прыснула в уголок платка. Ей четырнадцать годков. Она пошла не в отца и не в мать: высока, стройна, как молодая березка. Несмотря на малый возраст, груди за пазухой округлились, как большие спелые яблоки. Лицо приятное, овальное. Темные тонкие брови – вразлет. Розовые губы пухлые и сочные. На спине, из-под туго обмотанной белой косынки, пробивается как ручей молочно-белая коса в руку толщиной. У отца и матери глаза круглые, карие, собачьи, у Ярины – синие, как чистое небо. Отличалась она и от других детей Векши, низких и коренастых, как перезрелые грибы сморчки, только с собачьими глазами, – все как один в отца.
Смотря на столь необыкновенную дочь, Векша, подозревая, что она от проезжего доброго молодца, не раз допытывался у жены, кто же истинный отец этой девки. Марфа клялась, что у всех ее детей один отец.
Однако женские клятвы не стоят произнесенных слов…
Микула показал Ярине кулак и пригрозил:
– Ярка, не смейся, тумаков от меня получишь.
Ярина опять прыснула, прижав к губам молочную косу и лукаво стреляя синими озерами-глазами. Она Микулу не боится, знает, что он ее любит, а потому не только сам пальцем не тронет, но и другим не позволит. Еще пару дней назад он крепко отколотил соседского мальчишку за то, что тот из озорства дернул ее за косу. Они с Микулой как брат и сестра, только настоящие, родные. И она чувствует себя рядом с ним, как за прочной стеной.
Глава 10
Поругиваясь, Векша принялся за работу, но скоро опять остановился, – на дороге за редкими деревьями появился конь. Холодное осеннее солнце, пасшее в зените холодного сапфирового неба редких ослепительно белых овец-облаков, сияло нестерпимо ярко. Страшась холодного сияния могущественного небесного короля, пушистые облачка стремительно убегали куда-то вдаль, где таилась ночная темнота, как будто в этой тьме было их спасение. Но там их поджидало огромное чудовище, которое глотало слабых белых овец. Пожирая очередное нежно-белое облачко, оно с каждой минутой темнело, наливаясь отечно-фиолетовой злобой и грозя обрушить ее всей мощью на землю, покрывающуюся осенним пестрым ковром.