Святители земли Русской - стр. 6
В Константинополе одобрили выбор Москвы, оценив личные достоинства святителя Алексия. В то же время было определено не разделять Русскую митрополию на части. Правда, в Царьград прибыл и Роман, новый кандидат на митрополию. Его отправил к патриарху литовский князь Ольгерд, желая выйти из подчинения Московской митрополии. Опасаясь, чтобы Ольгерд не причинил вреда православной вере в своей стране, патриарх Филофей поставил Романа в митрополита Литовского и Волынского. Киевская кафедра осталась за святителем Алексием. Оба митрополита вернулись на Русь, каждый в свой пастырский удел[6].
Святитель Алексий усердно помолился, кропя глаза Тайдулы целебной водицей, и царица прозрела
Святитель Алексий увозил с собой икону Всемилостивого Спаса Нерукотворного – благословение Константинопольского патриарха.
Легкая тучка показалась на небе, когда корабль с митрополитом Алексием отчалил от греческого берега. Но вскоре небеса заволокла серебряная дымка. Поднялся ветер, и море взбушевало. Суденышко заметалось на черных волнах легкой щепкой.
Святитель усердно молился и дал обет соорудить храм в честь того святого, чью память будет праздновать Церковь в тот день, когда пловцы высадятся на берег. Буря мало-помалу начала стихать. Корабль причалил к берегу 16 августа – в день Спаса Нерукотворного.
Благодарный святитель сдержал пред Господом обещание, построив на левом берегу реки Яузы деревянный храм во имя Нерукотворного образа Спасителя. Вскоре вокруг храма вырос знаменитый в Москве Спас-Андроников монастырь.
Место будущего монастыря святитель выбрал неслучайно. Мимо яузского холма пролегла дорога в Золотую Орду. В дорожной пыли русские князья и бояре шли на восток по зову кочевников-завоевателей. Возле главной святыни новой обители – чудотворного образа Нерукотворного Спаса[7] – путники прощались с Москвой, не зная, что им готовит опасное путешествие.
Не раз по этой дороге уходил в Орду и святой митрополит Московский. Не по воле своей, но ради спасения Отечества от мятежных завоевателей. В 1357 году восточный хан Джанибек прислал письмо Московскому князю Иоанну: «Мы слышали, что есть у вас святитель Божий Алексий, которого Бог слушает, когда он о чем попросит. Отпустите его к нам; если его молитвами прозреет моя царица, будете иметь мир со мной, а нет – пойду на вас войной».
Узнав о просьбе нечестивого хана, Московский святитель загрустил: «Не в моих силах исцелить очеса Тайдуле». Но, повинуясь воле княжеской, стал готовиться в путь.
Перед дальней дорогой святитель Алексий созвал в Успенский собор Кремля духовенство, чтобы усердно помолиться перед дальней дорогой. «Прошение хана выше сил моих, – рассуждал святой митрополит, – но, может быть, Тот, Кто даровал прозрение слепому, исцелит и восточную царицу».
В Успенском соборе было светло от горящих свечей. Но почему-то высокую свечу возле гроба митрополита Петра во время молебна забыли зажечь. И вдруг – заблестела над ней искорка и само собой зазолотилось пламя. Это был знак, укрепивший святителя Алексия.
Из воска возгоревшей свечи он слепил малую свечку и вскоре отправился в Золотую Орду. По молитвам святого угодника Господь исцелил жену Джанибека! Святитель Алексий воспалил чудотворную свечечку, усердно помолился над болящей, кропя глаза Тайдулы целебной водицей, и она прозрела. Почтив митрополита и бывших с ним, хан Джанибек щедро наградил их и отпустил с миром.