Святая Русь. Полководец Дмитрий - стр. 12
– Немецкие псы-рыцари отменные воины, сын. Разбить их будет нелегко. Юрьев – наш древний, искони русский город. Отобрать его от крестоносцев – дело чести. Мыслю, ты не посрамишь отца своего, Дмитрий.
– Не посрамлю, батюшка. Буду изо всех сил биться!
Александр Ярославич положил свою тяжелую ладонь на плечо Дмитрия.
– На всю жизнь запомни, сын, что врага бьют не только силой, но и умом, сноровкой и ратной хитростью. Нужен особый полководческий дар, но он приходит с годами. Я тебя на словах многому учил, но всё постигается в битвах. Только на поле брани рождается настоящий полководец… Жаль, что неотложные дела заставляют меня отбывать в Орду. Брат же мой Ярослав, с коим ты пойдешь на рыцарей, далеко не воин. Он привык всё делать чужими руками и никогда не пойдёт на врага впереди дружины. Как всегда, будет отсиживаться за спинами ратников. Не шибко-то доверяй ему. Боюсь, что в решающий момент он пойдет на попятную. Ты же постарайся вести себя достойно. Не посрами меча моего.
И Александр Невский после этих слов протянул сыну свой знаменитый меч, с коим доблестно сражался и в Ледовом побоище и на Чудском озере.
У Дмитрия даже слезы на глазах выступили. Он, преклонив колени, принял меч от отца, приложился к нему губами и горячо произнес:
– Клянусь тебе, батюшка. Я никогда не посрамлю твоего меча богатырского! Верь мне!
– Верю, сынок.
Через день Александр Ярославич уехал в Золотую Орду, дабы ценой своей жизни спасти Русь от нового татарского нашествия. (По городам Ростово-Суздальской Руси только что прокатились антиордынские народные вечевые восстания, вдохновительницей коих была княгиня Мария Ростовская.)
Больше Дмитрий отца своего не увидел. Он двинулся с дружиной на Ливонский орден. У ливонского Вендена русские полки поджидал литовский князь Миндовг, но князь Ярослав Ярославич, также посланный великим князем Александром Невским, не спешил к своему союзнику, и Миндовг, так и не дождавшись русских, вынужден был отказаться от осады города и, опустошив окрестные земли, возвратился назад.
Князь Дмитрий воспринял эту неутешительную весть с огорчением: отец настоятельно просил его как можно ближе познакомиться с Миндовгом и особенно с литовским князем Довмонтом, в коем Александр Ярославич видел самого надежного союзника русских князей. Ни с тем ни с другим встреча не состоялась: уж слишком медленно вёл свою рать Ярослав Ярославич, уж слишком длительны были его бесчисленные привалы и дневки.
К Юрьеву русские дружины пришли с большим опозданием. Немцы имели возможность надежно укрепить город. «Был Юрьев тверд, в три стены, и множество людей в нём всяких, и оборону себе пристроили на городе крепкую».
Князь Дмитрий не стал больше дожидаться подхода полков князя Ярослава и взял немецкую твердыню дерзким, тщательно продуманным приступом. Оставшиеся в живых немецкие рыцари были изумлены. Кто б мог подумать, что столь мощную крепость может одолеть совсем юный князь! Да это уму непостижимо.
Князь Дмитрий, отчаянно ходивший на приступ, заметил дяде, что тот пощадил свою дружину.
– Такую крепость одной новгородской дружиной осилить было тяжко. Надо было, дядя, всем скопом навалиться, а не стоять за пять верст выжидаючи. Да и осадных лестниц у тебя было гораздо…
– Ты меня уму-разуму не учи, юнота! – взорвался Ярослав. – Ишь, великий стратиг нашелся. Сам ведаю, как ливонские крепости брать!