Святая Екатерина. Роман - стр. 2

– Хто тут к нам забрёл? – прищурив подслеповатые глаза, спросил дед.

– Здорово, батя! Не узнаёшь или совсем перестал видеть? – ответил вошедший.

– Ох, какая благая оказия. Не ужель – это ты, Иван, вернулся целёхонький! Я уж и не надеялся тебя увидать, такая чехарда завертелась по всей Расеи, – радостно проговорил дед, обнимая сына и вытирая рукавом слёзы. – Стар я стал и гляжу уже плохо.

– Ничего, отец, теперь легче станет, – задумчиво произнёс Иван. – Я ведь вернулся насовсем, правда, без нашего славного Воронка. Конь меня часто выносил из таких передряг. Если бы не он, я бы давно сгинул. Убили его подо мной год назад во время переправы через речку Бобр в Беларуси.

Дед Егор ещё раз обнял сына: – Хреново, конечно, сынок, что потерял конягу. Но, слава Богу, руки и ноги уцелели, остальное приложится. Лишь бы порешить с войной треклятой, а то мужику житья не стало. Не то, что лошадью или коровой лишней обзавестись, забыли когда вдоволь ржаного хлебушка жевали, – грустно закончил Егор.

– Вряд ли, отец, будет житуха наша в ближайшем спокойной. Если не немец, то другие нас доймут. Да и чуется мне, – произнёс Иван, – скоро начнётся война со своими, брат на брата пойдёт. Да ведь она уже началась в столице нашей, да и вокруг неё. Скоро, вероятно, и до нашей глухомани доберётся.

Немного помолчали.

– А, где все наши? – спросил Иван.

В это время в горнице за «голландкой» послышался плач малыша. Иван удивлённо взглянул на отца. Тот, не дожидаясь вопроса, проговорил: – Это, Иван, твой младшенький, Филька. А все домашние кто где. Мать в чулане возится, сёстры и брат ушли за хворостом для печки, а Лександра с Клавкой подались к Катерине помочь закончить ей вязать козьи платки.

Иван, не дослушав отца, быстро прошёл в горницу взглянуть на хныкавшего сына.

3.

Александра в это время только что закончила помогать Катерине. Она любила бывать в доме своей сестры даже в те дни, когда звали не праздновать и веселиться, а трудиться почти на весь световой день. Секрет такой любви состоял в том, что обычно к концу рабочего дня в доме Екатерины собирались все многочисленные её сёстры, несмотря на то, что трое из них жили в дальней деревне Беляевке. После незамысловатого чаепития и разговоров о житии-бытии, уходила Сашка домой почти всегда с приподнятым настроением и светлыми мыслями. Вот и сейчас, попрощавшись с Катей и её домочадцами, она бодро зашагала домой, не догадываясь о том, какие приятные новости её ждут там. Звонко хрустя морозным снегом, впереди неё бежала маленькая розовощёкая Клавка.

Екатерина, проводив сестру, продолжала одна хлопотать по хозяйству, еле успевая со всем управиться к нужному сроку. Свёкор и свекровь от старости были уже не помощники, а трое её сыновей были ещё мал мала меньше. Муж Сергей ещё не вернулся с деревенской сходки. Он уже несколько лет выполнял обязанности старосты большого села Шумиловка, состоящего из деревень Болотовка, Масловка, Кругловка, Лебедевка и Беляевка. Из-за этого ему часто приходилось пропадать, решая общие мужицкие дела и не всегда поспевая управляться по своему хозяйству. Катерина также, как и её сестра Сашка, была статной и не менее миловидной женщиной. Все, кто её знал, удивлялись – когда она успевала, несмотря на постоянные крестьянские заботы и занятость, следить за своим внешним видом, быть всегда аккуратной и нарядно одетой. Двое её старших сыновей – Петька и Стёпка, после того как ушла тётя Шура с Клавкой, забрались на тёплые полати у печки и, свесив оттуда свои вихрастые головы, наблюдали как внизу за печкой резвились два кучерявых ягнёнка. Чтобы новорождённые ягнята не замёрзли от сильных декабрьских морозов, их вместе с мамой-овцой пару дней назад разместили за печкой. Так в деревнях поступали издавна.