Священный котел. Психотерапия как духовная практика - стр. 24

Работая с христианином-фундаменталистом, терапевт должен помнить, что многих христиан воспитывали на идеях греховности, отчужденности от Бога, необходимости искупления, нам самим недоступного. Например, Бобган и Бобган утверждают, что страдание связано с отчуждением от Бога, с нашей греховностью и греховным состоянием мира в целом (Bobgan, Bobgan, 1987, p. 207). Этим авторам Иисус представляется единственным путем возрождения связи с Богом, единственной возможностью искупления, а психотерапия является угрозой, «тесными вратами» (там же, p. 225). Подобное отношение порождает сильное чувство вины и страха. Утверждая, что страдание есть результат греха, мы заставляем человека думать, что Бог его покинул, что он терпит наказание за грехи, а это лишь отягчает его состояние. Многим терапевтам идея, что страдания ниспосланы нам для «проверки веры», кажется антропоморфной проекцией на божественное, но фундаменталисты относятся к этому как к факту. Подобная убежденность очень опасна для личности с мазохистскими тенденциями, так как она будет искать страдания для достижения некоей высшей цели (Glickhauf-Hughes, Wells, 1991). Работая с таким человеком, терапевт должен помнить, что христианство преподносит страдание и унижение как формы победы, предполагая определенный уровень изоморфизма между структурой характера и религиозным учением.

Фундаменталистам психотерапия кажется опасной, так как предлагает альтернативный вариант спасения (исцеления), не зависящий от веры в Иисуса. Психотерапия способствует развитию внутренних структур, учит человека меньше полагаться на набор внешне установленных ценностей. В то время как психотерапия призывает нас признать свою тень и попытаться ее интегрировать, фундаменталисты обычно отделяют тень от себя и проецируют ее на других, считая ее проявления дьявольскими кознями. Подобные противоречия и защитные проекции расшатывают наше самоощущение. Любовь христианских фундаменталистов к Откровению Иоанна Богослова, со всеми его образами карающих ангелов, крови и разрушения, усиливает гнев по отношению к неверующим, возможно, потому, что на самом деле эти образы вызывают бессознательное сомнение в собственной вере. В этой книге нет сострадания и любви, которым учил Иисус. Юнг считал, что автор Откровения боролся с мощнейшими негативными эмоциями, которые потом «прорвались в сознание в виде прозрения» (Jung, 1945b, par. 438).

По мнению фундаменталистов, тьму нужно преодолеть, психотерапевт же призывает ее исследовать, понять и осознать. Для христианских фундаменталистов путь к спасению и искуплению – в принятии Иисуса, путь же психотерапевтов проходит через понимание симптомов, изменение структур собственного «Я» и патогенных убеждений. Но и этот путь требует веры; терапевт верит в психику, в истинность личности, в ценность отношений. Мы верим в пользу, которую приносит понимание психологических причин дурного поведения и закономерностей его функционирования, поскольку считаем, что именно так можно победить зло.

Противоречия между подходами психотерапевта и фундаменталиста ведут к столкновению двух типов ценностей, когда религиозные убеждения кажутся терапевту неадекватными или когда религиозное учение используется для рационализации психопатологии или предрассудков. Среди современных примеров можно упомянуть оправдываемую Библией гомофобию, или половое неравноправие, когда мужчина ставится в позицию главы семьи, а женщина ему подчиняется. Библейская заповедь повиновения «своим мужьям» (Еф. 5: 22) рационализирует мужской шовинизм и даже садомазохистские наклонности. Если человек вырастает в атмосфере постоянной критики и унижения, ежечасно убеждаясь в том, что он – плохой, то ему очень легко поверить в идею всеобщей греховности, столь часто повторяемую с амвонов (Рим. 5: 12).