Своя чужая жена - стр. 37

Всё, что было связано с Колей, стало для меня идеальным. Лицо, фигура, манера одеваться, говорить и держать себя, чуть прищуривать глаза и кривить губы в лёгкой усмешке. Его взгляды на жизнь, целеустремлённость, успешность. Уверенность, сдержанность, гордость. Всегда спокоен. Собран. Чётко знает, что делает. Мне казалось, этого человека очень сложно застать врасплох или заставить сомневаться.

Некоторое время мы вполне невинно проводили вместе вечера: походы в кино, свидания и прогулки, бары, кафе и даже редкий отдых на природе в выходные дни. Я тогда ещё училась, с трудом сочетая очную форму обучения и работу. Вова от меня отстал, как по щелчку пальцев. Но чуть позже я всё равно приняла решение уйти с работы.

Я бы хотела попробовать себя в другом направлении.

И Долохов был первым, кто поддержал меня. Он вообще всегда интересовался моими успехами, неважно, на каком поприще.

У нас с ним сложились очень тёплые и доверительные отношения. Крепкие, как я думала на тот момент, хоть мы и были вместе не столь долгое время.

Я думала о нём постоянно. Мне казалось, что на нём свет сошёлся клином. Душа пела рядом с ним. Никогда раньше ни к одному мужчине я даже отдалённо не чувствовала ничего подобного.

Наш первый секс окончательно пронзил в самое сердце. Казалось, Коля привязал меня по максимуму.

В один из вечеров мужчина был более настойчивым, а его прикосновения — более откровенными и интимными. Когда уже стало понятным, что дело идёт к близости, я начала нервничать. Всё-таки ухаживал он безумно красиво. Но я слишком боялась, что после секса волшебство между нами развеется, а я без этого уже не смогла бы. Я почему-то дико страшилась, что та невесомая ниточка между нами не станет крепче.

— Возьмём её с собой, — Коля привёз меня к себе домой (не в первый раз, я бывала у него и раньше) и через некоторое время настойчиво потянул в спальню, вытащив из огромного букета роз один цветок.

— Зачем?

Когда мы вошли в спальню, у меня захватило дух. Свет был выключен, но пространство, усыпанное лепестками роз, освещали многочисленные свечи, расставленные вокруг огромной кровати.

— Увидишь, котёнок.

До сих пор помню горячее мужское дыхание и тот трепет, который поселяли в душе уверенные, ласковые прикосновения.

До сих пор бежит дрожь по телу, когда я вспоминаю, как Коля обрисовывал языком очертания ушной раковины, а его руки нежно скользили от талии вниз, медленно, чувственно, задирая подол. Мужчина стал выталкивать воздух из лёгких напряжённо и тяжело.

До сих пор помню, как медленно и чувственно Долохов расстёгивал молнию платья, лаская языком оголенное плечо.

Ещё немного, и я осталась в одном белье, а Коля был обнажён только наполовину. В душе и сейчас будто бы цветёт то чувство, когда собственная нагота смущает, краска заливает щеки, а бархатный мужской взгляд завораживает, бросает в пучину порока и пожирает меня, поглощая полностью, порабощая.

Я чувствовала, как нежные лепестки касались моего живота.

— Она же колючая, — Коле я доверяла безгранично, слова были скорее вопросом, для чего он вытянул розу из букета.

— На ней нет шипов. Я лично перепроверил.

Он наступал на меня, медленно оттесняя к кровати. Весом собственного тела заставил опуститься на прохладные простыни. Слишком поздно я поняла, что и на кровати можно заметить нежные лепестки. Сердце свело от неизведанного чувства. Какого-то щемящего, искреннего и болезненного. В тот момент мне вдруг стало страшно потерять этого человека.