Своя-чужая боль, или Накануне солнечного затмения. Стикс (сборник) - стр. 48
И скрылась в дверях кухни. В гостиной повисла напряженная пауза. Всем стало неловко.
– У меня день рождения скоро, – сказала Жанна, чтобы хоть как-то разрядить атмосферу. Сабуров невольно вздрогнул:
– Вот вам и повод!
– Будет скандал, Сергей Васильевич, – тихо произнес Игорь.
– Так что ж теперь, не праздновать? – вздохнул тот. Жанне вновь захотелось расплакаться. Заметив, какое несчастное у нее лицо, Сабуров поспешно добавил:
– Конечно, мы его отпразднуем! Только без детей. У Эли новогодняя елка в школе, соседский мальчик учится в том же классе. Думаю, они не откажутся ее захватить. На всякий случай с ними отправится Сережа. Если будет скандал, то к возвращению детей все утихнет. Не хочется, чтобы они стали свидетелями. В доме и так ненормальная обстановка с августа месяца. И вообще: пора это прекращать.
– Так мне приходить или нет? – спросил Игорь.
– Да! – поспешно ответила Жанна.
– Ну, раз именинница приглашает, разумеется, приходи! – усмехнулся Сабуров. – Днем, часика в два.
Потом они пили чай. Лара в гостиной больше не появилась, детей покормила на кухне, затем те разошлись по своим комнатам, Лара ушла к себе, зато Жанна старалась изо всех сил. Почему-то ей хотелось, чтобы Игорь увидел ее в благоприятном свете. Она даже отправилась провожать его до машины, накинув на плечи теплую куртку.
– Ну, пока, – кивнул Ангел огня. – Рад, что мы познакомились.
– Я тоже, – тихо сказала она.
«Жигули» уехали. Жанна, немного прихрамывая, направилась к дому. Вышедший на крыльцо Сабуров заботливо спросил:
– Жанна, ты не перестаралась? Надеюсь, Олег Николаевич тебя вразумит. Он обещал, что уж на день рождения приедет обязательно. Соскучилась?
– Да. Конечно! – кивнула она.
Сабуров вдруг погрустнел и с тихим вздохом сказал:
– Пойдем в дом, холодно. Не лето.
– Сергей Васильевич, а сколько Игорю лет? – спросила Жанна, вновь очутившись в гостиной.
– Игорьку? Ну, года тридцать два – тридцать три. Я не уточнял.
– Не может быть! – удивилась Жанна. – Я думала, лет двадцать пять! Он такой… такой… И он вас на «вы» называет! А ведь вам…
– Мне сорок, – спокойно сказал Сабуров и, заметив, что Жанна всерьез огорчилась, рассмеялся: – Что, много? Ну, не переживай так! Это я должен переживать! А что касается Игорька… Единственный ребенок, избалованный мальчик из хорошей семьи. Зачем ему взрослеть?
– Лара намекала на то, что он и Сабина… Словом… – она густо покраснела.
– Ты поменьше слушай Лару!
– А бывает так, что всем кажется, будто мужчина и женщина любовники, а на самом деле ничего такого нет? – замирая, спросила она.
– Что ж. Все бывает.
– А почему Лара назвала его импотентом?
Сабуров вдруг рассмеялся:
– Лара – это Лара. Для нее всякий, кто ее отверг, импотент. Она считает, будто одной ее красоты достаточно, чтобы мужчина загорелся страстью. И вовек не потухал. Считает, что если переспала с ним, то получила со всеми потрохами.
– А разве не так? – осторожно спросила Жанна.
– Видишь ли, девочка, это разговор серьезный, взрослый. А ты еще не выросла. Ты даже не ученица, а приготовишка. Тебе этого не понять. Одно запомни: делая ставку на свое тело, ты запросто можешь проиграть душу. Черт! Глупость сказал! На патетику потянуло! С чего бы?
– Мне понравилось.
– Да? Что ж… – Сабуров еле слышно вздохнул и добавил: – Мужчины вовсе не такие животные, какими женщины их считают. Конечно, они любят ласку, заботу, обожают, когда их хорошо кормят и не заставляют много работать. Но поддаться страсти настолько, чтобы потерять голову… Ну, не можешь ты быть с этим человеком, так есть и другие! Конечно, каждый считает себя каким-то особенным. Неповторимым. И потом очень удивляется, когда узнает, что, в сущности, у всех все одинаково. И кто-то может его заменить, а потом он, в свою очередь, заменит кого-то. Понятно?