Свой, чужой, родной - стр. 33

– Не перевелись еще рыцари. Знаете, Валентин, я очень часто хожу одна в очень темное время.

– Отвали, – ласково перебила я, и мы удалились в мою квартиру.

– Твой сосед, по-моему, ревнует, – заметил Валька, когда я закрыла дверь. – Он в тебя влюблен?

– Вряд ли. Если только совсем немного и в обеих сразу. А ты чего вдруг начал оправдываться?

– Мало ли, какие у вас отношения, – пожал плечами он. – Боялся напакостить.

– Ставь чайник, – сказала я, направляясь в ванную, чтобы умыться.

– На кухне можно руки помыть? – крикнул он.

– Можно здесь, – ответила я, и тут мой взгляд задержался на стиральной машинке, после чего сердце ухнуло вниз.

Вчера, поговорив с Тимкой, я сунула записку Эммы в карман домашних брюк, а перед тем как отправиться на пробежку, бросила их в стирку. Записку из кармана вытащила и оставила на машинке с намерением вновь прицепить ее магнитом к холодильнику, чтоб она, чего доброго, не потерялась. Но сразу этого не сделала. А теперь ее на машинке не было.

– Черт! – выругалась я. Подошедший в этот момент Валька посмотрел с недоумением. – Что за черт, а? – жалобно повторила я.

Конец ознакомительного фрагмента.