Сворачиватель Времени - стр. 11
– Тогда возьмите меня третьим человеком в команду, – щёки Умы запылали от радости. – Есть такие деликатесы и путешествовать, мне по нраву. Правда я не такая сладкоежка, как вы оба.
– А как же йога? – спросила Женя.
– Йога дело второстепенное. А вот ты бы лучше оставался рисовать Сеня. Мы с тётей вдвоём справимся с этим делом. Ещё кто-то из великих говорил: «Творчество – важнее обжорства».
– Во-первых, не обжорства, а живого питания. А во вторых, первое второму особо и не мешает. А что обо всём об этом думает Жак?
– У французов вообще совершенно другое миропонимание этой вселенной. Всё что для них вне рамок священных виноградников, круассанов, моря и любимого Парижа, особо их и не интересует.
– Ну, в таком аспекте можно разложить любого представителя страны. Женя, если тебя послушать, нам надо ходить в ушанках, играть на гармошках и жить в Питере с медведями во дворцах.
– Кстати вариант. Но у моря лучше.
– Да вы два сапожка пара я смотрю. Какие кстати планы на вторую половину лета? Может действительно, съездим с северную столицу, а потом оттуда курсом по всем европейским странам, пока не встретим новый год, в том же пресловутом Париже и не заберём с собой обратно Жака.
– Я за, но только через месяц. Мне ещё ритритов и семинаров надо провести массу.
– Я бы уехал хоть сегодня, – сообразил я, что это прекрасная идея сменить обстановку. – Меня ничто не держит. Ноут и планшет я могу взять с собой.
– Какие вы быстрые. Ладно, давайте я действительно разберусь со всеми делами к концу месяца. Там и Ума освободится от обязательств и можно будет, славно отдохнуть и попутешествовать добрых пять с половиной месяцев. Идея мне самой очень по душе.
– Ну вот. Целый месяц ждать.
– Не грусти. Приходи ко мней на йогу, – положила мне руку на плечо Ума и меня чуть не передёрнуло от ночного воспоминания.
– Её правда, Сеня. Не грусти. Летом в такой зной это делать почти зазорно.
– Тогда положи мне вон тех пирожных разных, да с горкой. Буду заедать горе немедленной невозможностью возможности отъезда.
– Какие там дегустации. Когда твой муж обжора.
– Ты просто не понимаешь их суть, – с набитым ртом проговорил я.
– А ведь и правда, у всех свои представления о сладкой жизни Ума, – примирила нас Женя.
Весь день мы провели относительно спокойно, вечером были у моря, потом в кафе её хорошей подруги, а когда звёзды стали появляться на небе, вернулись обратно к ней домой. Её двух этажный дом, наполовину состоящий из стекла и металла, а на вторую половину из дерева, напоминал мне самую уютную в мире миниатюру, футуристического королевства, из всех виденных мною ранее мини и просто замков. Особенно гармонично на участке росли тут и там всевозможные плодовые деревья и кустарники. Но самый пик садового мастерства представлял умело пущенный по заборам и оградам чёрный, красный и белый виноград, сладкими плодами которого по осени, она всегда снабжала себя и нас на год вперёд.
Тёмным вечером, когда на всём участке равномерно зажглись огни, у нас была баня. Сидя в уютной беседке поросшей вьющимися цветами и виноградом, мы слушали, как на соседней улице играет живая музыка. У кого-то был праздник, возможно день рождения или свадьба. По отдалённым звукам радостно шумящих людей, точно было не понять. Первая стала засыпать Ума, да так и заснула, полулёжа в кресле.