Размер шрифта
-
+

Сводные - стр. 14

Я же забегаю в ближайший продуктовый и несусь сквозь него, сбивая с ног грузчика. Работница магазина орет, что туда нельзя посторонним, но я уже пролетел магазин насквозь. Я уже на той стороне дома, в очередном колодце, где рукой подать до другой черной лестницы и еще одной крыши, на которой я буду в безопасности.

Я почти оторвался.

Но возле запертой на замок двери я едва не врезаюсь в мужчину в форме. При виде него мое сердце ухает в пятки.

А капитан Морозов отбрасывает недокуренный бычок в сторону и улыбается:

– Вот так встреча, Костя. Спешишь куда-то?

Глава 3

– Гронский, на выход.

Из камеры меня приводят на допрос к Морозову. Раз двадцатый за прошедшие трое суток. Бросается в глаза, что капитан зол, ему не хватает сна, еды, свежего воздуха и семьи, если она у него есть. Вместо этого он вынужден сидеть здесь со мной, потому что понятно – спускать дело на тормозах Дмитриев не намерен.

– Присаживайся, Костя.

На столе передо мной капитан, как пасьянсом, раскладывает фото. Уже знакомые, но других нет. Красный «феррари», желтый «камарро», все гоночные, выделяется только серебристый «приус». Последний случайно затесался, я сам удивился.

– Знаешь, что связывает все эти машины?

Знаю, конечно.

Но я молчу, и капитан отвечает сам:

– Их всех обслуживали на автосервисе, в котором работаешь ты.

– Работал.

– Что? – Мороз как будто даже удивлен, что я умею разговаривать.

– Я там летом подрабатывал, капитан. Больше не работаю.

Морозов скисает и снова глядит на меня без интереса. Это ему известно.

– Ну да, – тянет Морозов. – Ты же у нас студент, Костя.

Это как спектакль, который разыгрывают два уставших актера. Но по-другому нельзя.

– И на кого учишься?

– На программиста.

Кивая, Морозов нагибается и бухает поверх фоток машин журнал посещаемости группы ОПР-231.

– Гронский К., – цокает языком Морозов и ведет пальцем по списку. – Что ж так посещаемость хромает? Причем на обе ноги?

Напротив моей фамилии сплошные «н», потому что деньги за липовую посещаемость я планировал заработать только на первом туре гонок, вот только теперь неизвестно, попаду ли я туда. Копеек с зарплаты мне на жизнь и универ все равно не хватило бы.

Но за прогулы у нас в тюрьмы не сажают, так что переживать не о чем.

– На что ты надеешься, Гронский? Ладно эти машины. Их ты погонял и вернул на сервис, но сейчас-то ты палку перегнул. Неужели так понравилась тачка? А мама тебя не научила, что чужое брать нельзя?

Мать я видел только в первый день. Могла и не говорить, что денег у нее нет, чтобы меня вытащить. И так знал.

Но пока все складывалось отлично. У Морозова на меня было не так много, как я думал поначалу. Только проклятая чуйка следака, которая привела его точно к той черной лестнице, которая была моим пропуском в нормальную жизнь. И мой послужной список, который давно ему покоя не дает.

– Или девушка тебе понравилась, Кость? За похищение знаешь, сколько дают? А за изнасилование?

Это тоже знаю. Спасибо сокамерникам, просветили.

– Дмитриев спуску тебе не даст, Костя. Не надейся. Это вот этим проще было заявление забрать, чем с тобой, сопляком, разбираться. А Дмитриев за дочку тебе шею перегрызет и не подавится.

– Не понимаю, о чем вы.

Я сижу здесь третий день, но опознания или ставки до сих пор не было. Почему?

Если бы хотела, балеринка могла бы меня сдать с потрохами в первые же сутки. А так мы с Морозовым третий день топчемся на месте. Только надоевшие фотки, прошлые дела, которые давят на нервы, но ничего не представляют, ведь обвинения так и не были выдвинуты.

Страница 14