Сводные. Стану первым - стр. 33
Заглядываю на кухню, и всё становится ясно. Мой чокнутый педантичный сводный эстет оставил приоткрытым окно, чтобы выветрился запах чистящих средств и разлитого борща. Видимо, уснул и забыл закрыть.
Вздохнув, пробегаю босыми ступнями через кухню, закрываю окно, ставлю чайник и всё же дохожу до ванной комнаты.
Пока я умывалась, в квартире ощутимо потеплело, пахнет очень приятно: свежестью, морозом. Делаю себе вкусный чай и замечаю приклеенный к столу цветной стикер. На нём аккуратным почерком написано:
«Разбуди меня в двенадцать, если не встану сам, и тогда, так уж и быть, я возьму тебя на каток»
С улыбкой рассматриваю ровные закруглённые буквы.
Коптель, вот если бы ты не был таким козлом, я бы сказала, что ты идеален во всём.
Ладно, так уж и быть, я тебя разбужу. И не потому, что ты попросил. Я просто хочу на этот каток. Погода на улице прекрасная даже из окна. Нет у меня ни малейшего желания сидеть здесь в ожидании непонятно чего.
Глянув на часы, заправляю кофемашину и иду в сторону Ванькиной комнаты. В ладошке зажата кружка с остатками чая. Поймав себя на лёгком волнении, свободной рукой открываю дверь.
Картина маслом: Ваня в чёрных спортивных штанах, бессовестно съехавших и оголивших копчик, без футболки, сопит поперёк кровати, уткнувшись носом в скомканный край покрывала.
Скульптурный засранец! Ничего лишнего, идеальные контуры проработанного тела. Тёмные ресницы дрожат, губы слегка приоткрыты.
— Вань, — зову, обойдя кровать. — Ва-ня, — громче.
— Ммм, — выдаёт он, смешно натягивая покрывало себе на голову.
— Э, нет. Ты, на свою беду, сам попросил меня тебя разбудить. Вставай! — тяну покрывало на себя.
Ванька впивается в него пальцами и снова бубнит что-то нечленораздельное, поворачивая голову в другую сторону.
Ставлю кружку на тумбочку у кровати и уже двумя руками хватаюсь за покрывало, дёргая его резче.
— Вставай! Потом сам же будешь рычать, что я тебя не подняла.
— Буду, — сонно хрипит он. — Садистка.
Смешной такой сейчас. Взъерошенный, очень открытый и совсем не злой. Залипаю на его губах и тут же выдаю себе мысленный подзатыльник. Не новость же. Ванька всегда был привлекательным. Вот и нехрен его разглядывать!
— Хватит на меня пялиться, — ворчит он.
— Пф! Нужен ты мне сто лет, — закатываю глаза. — Вставай. Последний раз говорю. Уйду сейчас, и проспишь до вечера. А за то, что ты убил мой борщ, я вообще не обязана сегодня подрабатывать твоим будильником.
— Я теперь ещё долго не смогу на него смотреть, — смеётся Коптель. — Ладно, встаю. Спасибо, — открывает один глаз и тут же закрывает.
— Там кофе готов, — забираю свою чашку с тумбочки.
— С цианистым калием? — садится по-турецки и трёт лицо ладонями.
— Если ты очень просишь… — коварно улыбаюсь ему.
— Какая ты всё-таки, — не договаривает. Склонив голову, со своим лисьим прищуром смотрит на меня, задерживая взгляд в районе груди. — Кхм… — прокашливается, тянет покрывало, накрывая бёдра. — Иди отсюда, я сейчас встану. И не трогай ничего на кухне. Умоляю. Я сам приготовлю завтрак.
— Спасибо, я уже, — демонстрирую ему кружку с чаем.
— Как хочешь, — пожимает плечами, глядя теперь куда угодно, только не на меня.
Ухожу из его комнаты. Пока есть время, открываю учебники и пробегаюсь по материалу, который понадобится мне в понедельник. Слышу, как Ванька разговаривает по телефону, шастая туда-сюда между ванной, кухней и комнатой. Сначала в обрывках фраз мелькает имя Назара, потом Беркута, а потом он явно разговаривает с мамой.