Сводные. Стану первым - стр. 10
— Да, — отвечаю, не открывая глаз.
— Ванечка, доброе утро, — бодро приветствует мама. — Ты ещё в кровати, что ли? У тебя университет, — напоминает она.
— Встал уже, — сажусь, подтянув к паху одеяло.
Глаза пока всё равно не открываются, тело тянет и слегка ноет, как после захода в спортивный зал. Нормально мы оторвались.
— Я до Полины дозвониться не могу. У Вас там всё хорошо?
— До кого? — мозг всё ещё страшно тормозит и протестует при попытке заставить его работать.
— Ваня…? — обеспокоенно-вопросительно.
— А-а-а, Полина, точно, — хлопаю себя по лбу. — Да чё ей будет? Пну сейчас, перезвонит.
— Пожалуйста. И не пропускай семинары и консультации, скоро сессия, — в который раз напоминает мать.
— Помню я, пом-ню. Пойду будить, перезвонит она тебе, — сбрасываю и поднимаюсь с кровати, снова уронив с себя одеяло.
Обматываюсь полотенцем, дёргаю свежие трусы с полки и собираюсь в душ, по дороге толкнув в плечо свою сегодняшнюю любовницу.
— Вставай, мне скоро уехать надо будет.
Шаркая босыми ступнями, без стука заглядываю в соседнюю спальню. Сводной нет, кровать не застелена, поверх одеяла валяется какая-то тетрадка.
Пожав плечами, иду искать это недоразумение по квартире. Нахожу на кухне с чашкой чая. Перед ней на блюдце стопка оладий. Выглядит съедобно, но не вау.
Я долбанутый на вкусе и эстетике еды. Отец говорит, я в этом плане сам в себя пошёл, он не помнит, чтобы кто-то у нас в семье фанател по готовке. Приятно быть уникальным представителем рода.
Подхожу, стаскиваю один оладушек с тарелки. Полина вздрагивает от неожиданности и вынимает из уха наушник. Глаза красные, вид помятый. Не спала?
Ну… Я ж не обещал, что жить со мной будет комфортно. Я обещал только присмотреть за этим бесячим созданием.
Отламываю маленький кусочек от оладушка, закидываю в рот, остальное возвращаю обратно на тарелку.
— Так себе. В голодный год есть можно. Мать до тебя дозвониться не может, — сообщаю сводной.
Меня за пояс обнимают женские руки.
— Вань, а пойдём в душ вместе, — дышит в затылок девчонка, чьего имени я так и не вспомнил.
Мысли и взгляд сосредоточены на серых глазах, похожих сейчас на грозовое небо. Того гляди, прямо оттуда по нам лупанёт парой мощных молний. Я пока не готов обороняться. В душ сваливаю один, привожу себя в чувство, бреюсь, переодеваюсь и возвращаюсь на кухню, попадая на обрывок интересного разговора:
— Я посредственно готовлю, — говорит сводная, — а Ваня, судя по твоим искусственным стонам, посредственный любовник. Так что ещё неизвестно, что хуже. Могу посочувствовать. Надо? — оглядывается на меня. — Упс! — довольно улыбается. — Ты всё слышал, да? Нехорошо вышло, — смеётся, а сама краснеет и губы кусает, то ли от смущения, то ли чтобы не ржать ещё бессовестнее.
— Походу в детстве кого-то мало пороли, — огрызаюсь на Полю.
— Вот и я так думаю. Мало тебя пороли, Ванечка. Ма-ло, — сполоснув чашку, шлёпает мокрой ладонью мне по плечу и сваливает к себе.
— Матери позвони! — ору ей вслед.
— Без сопливых разберусь! — кричит она и хлопает дверью своей комнаты так, что у меня сердце за рёбрами подскакивает, а мужское нутро не желает прощать оскорблений в свой адрес.
Ладно, Хвост, тебе со мной ещё кататься сегодня…
Собравшись в универ, снова вламываюсь к ней без стука. Полина резко разворачивается и прикрывает голую грудь футболкой.