Сводные. Притворись, что ненавидишь - стр. 7

– Эй, ты! – кричу ему вслед

      Но он ожидаемо не реагирует на меня.

– Вадим! – приходится бежать, чтобы догнать его. – Стой! Или мне к тебе лучше обращаться – высокомерный засранец?

Я оббегаю его и преграждаю дорогу. Вадим останавливается и впивается в меня таким разъяренным взглядом, будто я причина всех катаклизмов на нашей планете.

– Чего тебе, Вжик?

– Я тебя, конечно, не знаю, – смотрю в его высокомерную рожу и перебарываю желание плюнуть в нее, – и не знаю, что у тебя за отношения с отцом…

– Вот именно, что ты ни черта не знаешь…

– Но мне, вообще-то, плевать! Я тоже не в восторге от того, что за меня решили, где мне жить и учиться… И с кем жить. Потому что, блин, вся моя жизнь – там, в моей школе! Но ты знаешь, я ни за что не позволю какому-то мерзавцу оскорблять мою маму!

– Да что ты? – хмыкает он и скрещивает руки на груди.

– Они с Кириллом любят друг друга, и она заслуживает счастья. А ты не просто ведешь себя как невоспитанный малыш, а позоришь своего отца.

– Мой папаша сам себя позорит, – его лицо темнеет, а ухмылка превращается в злобный оскал, – тем, что тащит к себе в дом всякую шваль.

Последнее слово как пощечина. Вспыхиваю как спичка, но не могу найти достойный ответ. Слова застревают в горле.

– Какой же ты… – начинаю говорить и не знаю, что может заставить этого подонка прочувствовать хотя бы десятую долю того, что ощущаю я сама.

– Ну? – изгибает он бровь, окидывая меня с ног до головы уничижительным взглядом, а затем делая шаг навстречу. – И еще, – оказывается так близко, что я чувствую запах свежести его парфюма, что кажется диким, ведь сам парень гнилой. Таким злым и черствым может быть лишь человек с черной душой. От него должно смердить, а не веять морским бризом. – Не вздумай переехать к нам в дом. Не знаю как, но ты должна саботировать это объединение. Поняла?

Я задираю лицо вверх и всматриваюсь в зеленые глаза. Зрачок сужен до точки, так что становится страшно от этого дикого взгляда, но я не подаю вида.

– Или что? – хмыкаю, не желая показывать, насколько он меня задевает своим пренебрежением.

– Или ты пожалеешь, – говорит, наклонившись к моему уху.

Я чувствую его дыхание на ушной раковине, и у меня перехватывает дух.

– Ты ничего мне не сможешь сделать, – уверена, что каждое его слово – блеф.

– А ты проверь, муха! – хмыкает он и, отодвинув меня в сторону, засовывает в карманы брюк руки и идет дальше.

А я смотрю ему вслед и думаю лишь о том, что ни за что и никогда не буду жить с этим мерзавцем под одной крышей.

Только через мой труп.

И я действительно верю, что смогу уговорить маму оставить меня дома. Но жизнь в очередной раз щелкает меня по носу…

– Дочь, ну, прости, – садится на край кровати мама. – Просто это решение… оно долго зрело. А теперь, когда Вадим живет с Кириллом, прятаться где-то по съемным квартирам нет смысла.

– Да кто ж вам говорит прятаться? Живите где хотите. Но зачем же меня дергать? Я не хочу менять школу. Мама, мне осталось учиться ровно год.

– И этот год можно потратить с умом. Та школа лучшая в городе, Тай. Ты знаешь, какой там конкурс для того, чтобы просто сдать экзамен и получить право учиться платно? А стипендию на обучение получают лишь самые одаренные, – рассказывает она так эмоционально, будто эта проклятая школа – самое лучшее, что вообще могло со мной случиться в этой жизни.