Сводные. Притворись, что ненавидишь - стр. 4

– И что, он будет учиться в вузе?

– Нет, Тай. Два года назад Вадим попал в серьезную аварию. И после длительного курса реабилитации пропустил практически год школы. Так что заканчивать учебу вы будете вместе, – робко улыбается она.

– Знаешь, это даже лучше! У нас будет больше общих тем. И вообще, можешь не беспокоиться. Ты знаешь, я могу найти общий язык с кем угодно, – чувствую прилив бодрости, полностью уверенная в том, что все пройдет как по маслу.

Но стоит мне оказаться в ресторане, как меня охватывает легкий мандраж. А как только хостес проводит нас к столику, волнение усиливается, собираясь холодом под ребрами и опускаясь в живот.

– Привет, – мама подается вперед к высокому темноволосому мужчине лет сорока пяти.

– Выглядишь потрясающе! – он целует ее в щеку и восторженно осматривает с ног до головы. У меня от того, каким взглядом он окидывает маму, в груди растекается тепло. Все же я оказалась права на его счет. Кирилл без ума от нее.

– Знакомься, это моя гордость и радость – Таисия, – мама представляет меня своему кавалеру.

Карие радужки смотрят на меня с улыбкой. Вокруг его глаз собираются морщинки-лучики.

– Наконец-то я увидел ту самую Таю, – улыбается он, протягивая мне руку.

– Наконец-то я встретила того самого Кирилла Викторовича, – вкладываю свою ладонь в его.

– Давай без этих формальностей, – усмехается он и притягивает меня к себе, слегка обнимая. – Просто Кирилл.

– Хорошо, Кирилл, – смущаюсь такого радушного приема.

– Ирина, Таисия, знакомьтесь, мой сын Вадим, – отстраняется он от меня и указывает на место рядом с собой.

Я перевожу взгляд на парня, и улыбка сползает с моих губ. Меня буквально расстреливает взглядом зеленых глаз тот самый хам, что вчера разбил мой смартфон.

– Ирина говорила, ты увлекаешься музыкой? – спрашивает Кирилл, отрезая от стейка кусок.

– Да, – прокашливаюсь я, чувствуя себя неловко. – Играю на бас-гитаре в группе.

– А еще поет, – добавляет мама.

– Какой жанр вы играете? – он смотрит на маму с улыбкой, а затем переводит на меня взгляд.

– Рок, инди-рок, а вообще, по настроению, – немного сбиваюсь от пристального внимания, исходящего от человека с левой стороны от меня.

– Я бы с радостью послушал вас, – говорит мужчина. – Вадим, кстати, тоже играл в группе, – неожиданно говорит он.

– Правда? – смотрю на угрюмого парня, не проронившего ни слова с момента нашего появления. – А сейчас не играешь? – вглядываюсь в темную зелень его глаз и сразу отвожу взор, ощущая волнами исходящую враждебность.

Да. Я все еще в бешенстве от нашего столкновения накануне. Но я не стану жаловаться на хулигана его отцу. Не потому, что это низко, а просто не хочу выглядеть жалко.

– Ответь, Вадим, – обращается Кирилл к сыну, и атмосфера за столом накаляется. – Кажется, вопрос был задан тебе.

Я смотрю снова на хама и вижу, как тот играет желваками, схлестнувшись взглядом с отцом, а затем медленно поворачивает голову ко мне и произносит лениво:

– Нет, – и больше ничего.

И при этом смотрит с таким презрением, что мне хочется провалиться сквозь землю.

Кажется, я переоценила свои силы и возможности очаровать любого. Этот мерзавец просто невыносим. Потому что как можно вот так в открытую демонстрировать свою неприязнь, не боясь при этом оскорбить чувства незнакомых людей? Ладно незнакомых. Но тут же его отец. И очевидно, что моя мама дорога ему.