Сводные. Притворись, что ненавидишь - стр. 25
– У тебя галлюцинации, – говорит он равнодушно. – Никто против тебя никого не настраивал.
– То есть они без твоего вмешательства решили объединиться против меня? – ускоряю шаг и равняюсь с ним.
– Возможно. Я не вникал, – даже не поворачивает он голову в мою сторону, тем самым злит еще сильнее.
– Но ты знал, что я сижу в спортивном комплексе в туалете?
– Слушай, муха, ты достала! – парень резко оборачивается ко мне и замирает всего в нескольких десятках сантиметров от меня. – С чего ты вообще решила, будто мне есть до тебя какое-то дело? Будто мне не наплевать на твое существование?
– Может быть, потому, что ты сам обещал превратить мою жизнь в ад? – смотрю прямо в его глаза, что при свете фонарей, кажется, даже светятся, как у хищника.
Его взор проходится по моему лицу, став каким-то напряженным, и ноздри расширяются.
– Знаешь, почему они на тебя взъелись? – наконец говорит он.
– Давай, удиви меня, – вздергиваю подбородок выше.
– Потому что ты им не ровня. Поняла? Потому что вылезла из своего болота и перетянула на себя внимание одного из нас.
– Хочешь сказать, когда Лёша перешел из нашей школы в вашу, то он мгновенно стал своим, а я вам своими бородавками микрофлору нарушила? – я жутко злюсь. Просто до ужаса. И даже не от сравнения с лягушкой, нет, а оттого, что меня считают человеком второго сорта.
– Просто у каждого есть свое место в жизни, и твое точно не среди нас.
– Да мне ваш гадюшник отродясь не сдался. Но думаешь, меня кто-то спросил, хочу ли я переезжать и менять школу? Нет! Всем абсолютно наплевать на мое мнение. Поэтому свое недовольство можешь засунуть себе знаешь куда? – я уже с трудом сдерживаюсь от грубости.
– Куда? – его губы изгибаются в высокомерной усмешке. – Ну же, смелее! Там, где ты росла, наверняка в ходу словечки покрепче.
– Мое окружение в разы благороднее и воспитаннее твоего. Ни один из моих друзей не стал бы устраивать подобных подлянок человеку только потому, что он новенький.
Да, мои ребята могут быть недовольны кем-то и не испытывать слишком явной симпатии, но они хотя бы попытались проявить радушие и присматривались какое-то время к новому человеку, но уж точно не совершали таких мерзких поступков.
– Прямо сплошь интеллигенция вокруг тебя и благородные олени.
– Что ж ты злой такой, Вадик? – шумно выдыхаю, понимая, что диалога между нами не получается. – Все у тебя есть, только душу ты где-то потерял, – делаю глубокий вдох и шагаю в сторону дома, но Вадим меня одергивает.
– Хватит строить из себя всю такую белую и пушистую. Может, на это и купился Алекс вследствие своих каких-то детских травм и фантазий, – наклоняется ближе, так, что между нами остается совсем мало пространства и я чувствую на себе его дыхание, – но хочу тебя огорчить: стоит ему получить тебя, добиться того, о чем он фантазировал, и ты ему будешь не нужна.
– Как же быстро ты его записал в подонки, – стараюсь не показать, будто меня задевают слова мерзавца. – Вот только по себе людей не судят.
– Ты не знаешь его. Не знаешь, каким он стал за последние пару лет. Для него менять девчонок как перчатки – норма. Посмотрим, насколько его хватит с тобой.
– А мне интересно, ты всем друзьям так “помогаешь”? Фил в курсе, что сейчас ты ему палки в колеса вставляешь? – смотрю пристально в зеленые глаза, и мне становится не по себе. Пульс частит, а в висках шумит кровь.