Сводные. Притворись, что ненавидишь - стр. 11

– Мой бро, Вадим! – похлопывает он по спине высоченную темную фигуру, прожигающую меня взглядом.

Я поднимаю глаза выше и встречаюсь с глазами хама, который пообещал превратить мою жизнь в ад.

– До сих пор не верю, что вы сколотили группу, – говорит Лёха.

– Да, мы с Таей записывали каверы на видео для ТикТока, и как-то незаметно к нам присоединились Балу и Джонни. Теперь у наших видосов отличные просмотры.

Слышу, как говорит Тим, но с трудом улавливаю смысл его слов, потому что все моё внимание сосредоточено на том, как Ника и Соня громко смеются над чем-то, что говорит им мой потенциальный сводный брат.

Над чем там можно смеяться? Он ведь грубый и мерзкий, а они ведут себя так, будто никогда и ничего смешнее в жизни не слышали. Меня озадачивает такая реакция на парня, которого я предпочла бы никогда в жизни больше не встречать.

– Да, Птаха – шикарная певица, – понимаю, что говорят обо мне, но я упустила переход темы с нашего канала в ТикТоке к моей персоне. – Её даже пытались переманить в другую группу, – усмехается Тим. – Но Тая не такая. Она никогда не свалит, тем более из группы, что сколотила сама, – смеется приглушенно.

– А кто пишет песни?

– Тая и Тим, – отвечает Джонни. – Вот, глянь, – открывает в смартфоне видео с нашей репетиции и протягивает Лёхе.

– Охренеть! Это же невероятно! Когда у вас следующая репетиция? – кажется, что Фила впечатлило увиденное и ему действительно интересно то, что мы делаем.

– Мы каждый вечер собираемся в гараже у Джонни.

– Да, батя любит тусить там вместе с нами и ковыряться в тачке, – усмехается Джон, он же Женя, он же Странный Джонни. Приходи завтра, послушаешь.

У меня же при разговоре о репетициях лоб покрывается ледяной испариной. Даже мысль о том, чтобы признаться ребятам в своем переезде, повергает меня в ужас, и я представлять не хочу, какой в действительности будет их реакция.

– Если вы не против, то я с радостью, – смотрит на меня Лёха, словно дожидаясь ответа. – Ты как, Птах? – спрашивает меня.

В это мгновение почему-то девчонки перестают смеяться и кажется, что вокруг все затихает в ожидании моего ответа. Мне становится трудно дышать. Я ощущаю на щеке жжение. Хочется смахнуть его с себя, как назойливую муху, и я против воли смотрю в сторону того, кто вызывает у меня дискомфорт.

Вижу перед собой надменный взгляд мерзавца, пообещавшего мне ад, а теперь появившегося среди моих друзей, и чувствую отвращение.

– Что скажешь?

– Что, прости? – забываю, о чем мы разговаривали.

– Ты не против, если я приду на вашу репетицию?

– Конечно не против, – перевожу взор на Лёху и улыбаюсь, стараясь больше не реагировать на присутствие Вадима и надеясь на то, что он ничего не ляпнет раньше времени. – Приходи. Не думаю, что тебя можно чем-то впечатлить.

– Кстати, Вадим тоже играл в группе в Штатах, – говорит Лёша, и взгляды моих парней устремляются к чужаку, но уже с большим интересом.

– А сейчас играешь? – обращается к нему Тим.

– Неинтересно, – отвечает хам с таким выражением лица, будто мы маленькие детки, играющие в песочнице, которую он давно перерос.

– Ясно, – хмыкает Тим, явно оценив высокомерную натуру мерзавца по достоинству.

– А ты, Фил? Чем ты занимался в Америке? – спрашивает его выросшая из ниоткуда Камилла – девчонка из параллельного – хлопая длинными коровьими ресницами.