Сводные поневоле - стр. 2
Но чем ближе подходила, тем меньше шансов оставалось на то, что все-таки Никас оттаял.
– Ты долго, – заметил он ровным тоном, едва я оказалась достаточно близко.
– Не хотел ждать – мог не приезжать лично. Достаточно было прислать водителя, – фыркнула я, защищаясь.
Брат никак не прокомментировал мой выпад, просто молча забрал чемодан и направился к выходу. А я лишь бессильно стиснула зубы. Вот так всегда…
Ничего не менялось. И с горечью пришлось принять тот факт, что я по-прежнему для Ника всего лишь досадное недоразумение, заноза, от которой хочется поскорее избавиться. Не более того.
А ведь когда-то мы были очень дружны. Я все еще помнила, как он вместе со мной бегал на речку, учил плавать. Но все это осталось где-то там, в прошлом. Когда еще была жива мама…
Всю дорогу брат что-то строчил в телефоне. Ни разу не заговорил со мной, не взглянул. Словно и не было меня рядом.
И с каждой минутой я все больше убеждалась, что мое решение верное. Пора было окончательно признать, что семьи у меня нет. Глупо было надеяться, что что-то могло измениться.
Это понимание неприятно отдалось в груди. Я хоть и привыкла к одиночеству, его все же не очень-то любила. А здесь и сейчас, рядом с собственным братом, я чувствовала себя именно одинокой. И ненужной.
– На какой день назначены похороны? – все-таки нарушила я тишину. Брат, наконец, оторвался от экрана мобильного и вопросительно посмотрел на меня. – Мне нужно знать, на какое число заказывать обратный билет, – добавила раздраженно.
– Ни на какое, – весьма спокойно ответил Никас.
Я даже не сразу поняла его слова. Подумала, что ослышалась.
– То есть как? Мне нужно возвращаться – у меня учеба, дела, своя жизнь, в конце концов.
– Ты не вернешься за границу, – повторил Никас и снова уткнулся в телефон…
– Что ты сказал? – напряженно переспросила я.
– Ты слышала, – довольно спокойно ответил брат.
– Да ты… Знаешь, не тебе решать, что и как мне делать!
В этот момент разговор пришлось прервать – мы как раз добрались до дома. Никас явно не горел желанием продолжать наш спор, потому что молча покинул автомобиль, даже не попробовал мне ответить.
– Не уходи! – крикнула, догоняя его. – Мы не договорили!
Брат все же остановился и обернулся. В его взгляде было лишь откровенное равнодушие, которое в очередной раз больно хлестнуло по моим чувствам.
– Я все сказал, Ева. Спорить смысла нет.
– А я не спорю. Ты не вправе распоряжаться моей жизнью!
– Если ты не забыла, то до двадцати одного я твой опекун. Так что буду распоряжаться тем, что сочту нужным.
– Опекун?! Ах вот как! Решил сделать из меня рабыню? Совсем заскучал тут?!
– Остынь, Ева.
– Знаешь что? Да плевать! Я улечу сегодня же. Сам разбирайся со всем! – выплюнула я и, обойдя брата, направилась обратно к машине. Но далеко уйти не смогла – Ник цепко ухватил меня за локоть и дернул к себе.
– Ты будешь делать все, что я скажу, – процедил он. – И если я сказал, ты никуда не летишь – значит, не летишь.
– Надеешься, я тебя послушаю? А если нет? Что ты сделаешь?
– И далеко ты улетишь, не имея ни гроша в кармане? – насмешливо спросил он.
– Да, Никас. Ниже падать в моих глазах тебе уже некуда, – протянула я. – Решил шантажировать меня деньгами?
Во взгляде брата промелькнуло что-то неясное. Будь это кто-то другой, наверное, я бы сказала, что смогла задеть оппонента. Но нет. Это же Никас. Суровый, мать его, бизнесмен, которому наплевать на свою сводную сестру.