Сводные. Под запретом - стр. 21

– Ты чего задумалась, Марин? – пощелкала Наташка перед моим лицом пальцами, и я очнулась, снова возвращаясь в реальность.

– Да смотрю на тебя, подруга, и прямо руки чешутся разбить твои очки. Если бы ты распустила косу и заменила очки линзами, то ты – его вылитая копия, а брат у тебя очень даже ничего такой. Представляешь, какая ты красотка? – задумчиво выдала я и представила, как бы подружка выглядела без своей извечной атрибутики каждого уважающего себя ботаника. Помню, как в начале знакомства я всё пыталась уговорить ее на внешние изменения, но если чего Наташка не хотела, то ее было и танком не сдвинуть.

– Ц, ниче подобного, – закатила она глаза. – Мне иногда вообще кажется, что Илья – подкидыш. Ну как в легендах про подменышей. Уж больно красив. И не вздумай в него втрескаться, у него на любовь какой-то врожденный иммунитет, поматросит и бросит, я ж поэтому запретила ему приезжать ко мне в универ, иначе бы прохода не было от девчонок. В деревне нахлебалась, хватит.

Когда мы оставались наедине, Наташка становилась самой собой, дерзкой девчонкой, которая всегда могла ответить мне бойко, однако, когда вокруг было много народа, особенно когда она никого не знала, то она становилась зажатой и стеснительной. Порой так же она вела себя и с Лерой, но раньше я не понимала почему, ведь мы втроем были подружками не разлей вода в университете, а сейчас начала догадываться, что Лера, возможно, подавляла ее.

Начали закрадываться сомнения, что наедине у них было совсем другое общение, поскольку ко мне Лера тянулась больше, и теперь я знаю причину ее такой тяги.

Я вообще начала сомневаться в нашей с ней дружбе. Возможно, она с самого начала нацелилась на Артема и только поэтому когда-то подсела ко мне за парту и решила, что мы станем отличными подругами.

Какой же я была дурой, ведь замечала, что с другими с нашего потока она не общалась совсем или же общалась свысока. Я считала, что это ее защитная реакция, как у Наташки стеснительность, так и у Леры холодность и замкнутость.

Время показало, что в людях я совсем не разбираюсь. Сначала меня предал Артем, потом Лера. И теперь я совсем боюсь, что будет в будущем. При этом к Наташке я предвзято не относилась, она была девчонка совсем другого поля, более простая, добрая, я никогда не слышала, чтобы она обсуждала других людей, в отличие от Леры, которая обожала рассказывать мне новости из всяких тусовок, кто самая популярная пара в университете, кто с кем расстался, и кто опозорился на очередной тусе.

Все ее разговоры так или иначе сводились к тому, что нам обязательно нужно с кем-то заобщаться и попасть в очередную тусовку, вот только почему-то сама она этого не делала, поэтому я и считала, что она немного зажатая и закрытая, хотя с первого взгляда при личном общении этого и не скажешь.

– Может, ты и правильно сделала, Наташ, – усмехнулась я, вспоминая, как застала завернутую в простыню Лерку на пороге своей комнаты. – Жаль, я до этого раньше не додумалась. Кто ж знал, что подпущу к себе близко человека, который изначально нацелился на моего брата.

У меня аж во рту пересохло, до того меня коробило говорить слово “брат”, но я даже в мыслях старалась не сокращать между мной и Грановским дистанцию. Чем мы дальше друг от друга даже мысленно, тем быстрее он перестанет меня волновать.