Сводные. Любовь вопреки - стр. 24

— Ты башкой своей вообще думаешь, что делаешь? — грубовато спросил я. — Меня чуть инфаркт не хватил.

— На то и расчет был, — усмехнулась она.

— Откуда красное под окном?

— У меня в рюкзаке нашелся тетрапак томатного сока. Вот и пригодился!

— Да уж, — пробормотал я, вспоминая это жуткое чувство ужаса и беспомощности, когда подумал, что Алиса разбилась. А потом фыркнул: — Блин, но знаешь, надо отдать тебе должное: это было круто придумано.

— Правда? — просияла она, но тут же нахмурилась. — Но не думай, что я тебя простила! Только бесчувственный мудак мог запереть свою сестру в комнате!

Слово «сестра» резануло слух. В сочетании с тем болезненным возбуждением, которое охватило меня при виде ее полуобнаженной фигурки, это попахивало каким-то жестким извратом.

— Старшие братья всегда ведут себя как мудаки, — буркнул я. — Привыкай!

— Еще чего!

Ну да, какого еще ответа можно ждать от этой рыжей оторвы?

— Спустись в сад и вытри сок, — распорядился я. — Чтобы утром садовник не поседел от страха. И проверь, чтобы входная дверь была закрыта, когда спать пойдёшь. У ворот есть охранник, но мало ли что.

— А ты куда? — насторожилась она.

— На блядки, — бросил я и, стараясь не смотреть на Алису, пошел к двери. — Утром вернусь.

Сегодня мне позарез надо напиться и потрахаться. Обязательно потрахаться. Моему телу пиздец как нужен долгий выматывающий секс с длинноногой блондинкой Олесей, чтобы выбить из него это неправильное влечение, не имеющее права на существование.

7. Глава 7.  Не твоя, вот и бесишься

Алиса

Прошла неделя с тех пор, как началась учеба. Неделя с тех пор, как Ник закрыл меня в комнате, как я в отместку устроила ему розыгрыш, как мы почти подрались, а потом…Потом он увидел меня в трусах.

Казалось бы, чего тут такого страшного? Я вон его вообще без трусов видела. Считай что квиты.

Но нет, не получалось отнестись к этому так легко, как я бы хотела. Было что-то странное в тех бесконечных секундах, когда я сидела на Нике, а он смотрел на меня. Жадно смотрел, яростно. От этого взгляда становилось страшно, а внутри разливалось что-то горячее и жгучее. Странное чувство. Очень странное.

Эту неделю мы как-то умудрялись с ним не пересекаться. Я уезжала к первой паре на такси, возвращалась на автобусе, потом гуляла с мамой или фотографировала в окрестностях, а весь вечер делала уроки у себя в комнате. Ник же в универ ездил далеко не каждый день, там меня демонстративно не замечал, а вечера и ночи стабильно проводил где-то вне дома.

Но сегодня утром мы столкнулись на кухне, прямо у холодильника. Он потянулся к минералке, я — к питьевому йогурту. Его локоть на мгновение коснулся моей руки, я дернулась и прошипела:

— Аккуратнее можно?

— Ты чего такая нервная с утра пораньше? — хмуро поинтересовался Ник, откручивая крышку у бутылки и жадно присасываясь к горлышку.

Я с трудом отвела глаза, потому что зрелище было на миллион: сильная напряженная шея, крупно вздрагивающее при каждом глотке горло и почти порнографичный стон, с которым Ник пил эту дурацкую воду.

— Да ничего, опаздываю, — раздраженно ответила я.

— Такси?

— Уже четвертую машину отменяют.

Ник глубокомысленно кивнул:

— Ну да, там же мост перекрыли, поэтому к нам сейчас хрен доедешь, особенно по всем утренним пробкам.

Я пожала плечами. Рада, что у него нашлось объяснение, но легче мне от этого не стало. Один фиг опоздаю к первой паре, потому что на автобусе дорога будет в полтора раза дольше. А ведь еще надо дойти до остановки.