Свободна от обязательств - стр. 21

Как-то незаметно образовалось вокруг них пустое пространство, ограниченное кру́гом наблюдающих. А может, любующихся их танцем. И даже аплодисменты они сорвали, когда замерли на последних аккордах в томительной позе. И дурашливо раскланялись, держась за руки. А когда грянула музыка, на сей раз веселая, скромно отступили в сторонку.

– Я так понял, Марина Никитична, у нас общие интересы образовались, да? – громко проговорил он ей на ухо, пытаясь перекричать музыку, и повел подбородком в сторону лихо отплясывающего Валерия Ильича. – Это вы от него в мои объятия так пугливо рванули?

– А вы думали, я и впрямь вас от Альбины спасаю, что ли? Добрая такая тетенька? Может, жалеете теперь, что я вами так вероломно воспользовалась?

– Нет, ничуть. Наоборот, предлагаю держаться вместе. Объявляю себя вашим кавалером и защитником! Не возражаете?

– Нет. Ничуть.

– Тогда, может, шампанского?

– Лучше вина.

– Ага! Сейчас я все организую…

Усевшись на свое место и следя за суетой своего кавалера, Марина лихорадочно пыталась вспомнить его имя. Ей же представляли всех, когда она сюда в первый день заявилась! Нет, не вспомнить, ни за что не вспомнить. Это потом к новым именам привыкаешь, а в первый день они идут одной строкой, в голове не задерживаясь. И должность она этого парня не помнила. Да если честно, и лица тоже. У нее вообще была плохая память на лица. Что ж, придется спрашивать.

– Прости, но я не помню, как тебя зовут.

– Ничего страшного. Меня зовут Илья. Я здесь системным администратором работаю. И программу в компьютер я вам в первый день устанавливал. Не помните? Полдня у вас в кабинете провел.

– А… Да-да, как же… Конечно, припоминаю…

Ничего она на самом деле не припоминала. Действительно, крутился в кабинете какой-то высокий парень. Она на него внимания тогда не обратила. Она в тот день вообще временно разучилась концентрировать на ком-нибудь свое внимание. Когда тебя из нормальной привычной жизни резко выталкивают, летишь какое-то время по инерции, боясь упасть. И не соображаешь ничего. И лиц не замечаешь, и слов не слышишь.

– А весело у вас тут! – Марина легко махнула рукой в сторону танцующих. – Всегда так шумно дни рождения празднуете?

– Не могу сказать. Я тоже здесь недавно работаю. Три месяца всего.

– И все три месяца отбиваешься от Альбины?

Он помолчал, пожал неопределенно плечами, отвел взгляд в сторону. Потом проговорил виновато:

– Я не понимаю, почему она такая… упорная. Решила почему-то, что меня можно взять приступом и в карман положить. Наверное, я такое впечатление произвожу? Инфантильного такого типа.

Марина повернулась, глянула на него внимательно. Действительно, был в его юной мужской внешности явный интеллигентский изъян – слишком уж бросалась в глаза категорическая неспособность к хамству. Такой действительно скорее руку себе отрежет, чем женщине откажет. Будет мучиться и выкручиваться, всмятку себя разобьет, но вежливость молчаливую проявит. Потому и будет всю жизнь притягивать к себе волевых особ, таких, как Альбина. Ей же, бедненькой, и впрямь кажется: протяни руку – и парень в кармане. А не тут-то было. Парень-то не прост. Далеко не прост. Одни глаза чего стоят – яркие, смешливые, голубые, в шикарном обрамлении густых игольчатых ресниц. Сказочные глаза. Да и остальные черты лица тоже ничего, вполне породистые. Высокий выпуклый лоб, светлые волосы, коротко стриженные, торчат ежиком, красивые, как у девчонки, пухлые губы и ямочка на подбородке. Хороший парень. Такого любая захочет в карман положить. Не виноватая эта Альбина. Пострадавшая скорее.