Свобода - стр. 73

Что касалось мозгов, Уолтер определенно был старшим братом, а Ричард следовал за ним. Однако для Уолтера быть умным – как и быть добрым – было всего лишь интермедией в его стремлении к победе. Говоря, что не доверяет своему другу, Уолтер имел в виду именно это. Ему никогда не удавалось отделаться от ощущения, что Ричард от него что-то скрывает; что темная сторона его натуры каждую ночь ищет приключений, в которых он никогда не признается; что он дружит с Уолтером потому, что подразумевается, что в их паре альфа-самец – это Ричард. В особенности ненадежным Ричард становился, когда на сцене появлялась девушка, и Уолтер ненавидел этих девушек за то, что они – пусть даже на мгновение – затмевали его. Сам Ричард никогда не смотрел на все это с такой позиции, потому что он быстро уставал от девушек и неизменно выставлял их вон пинком под зад, после чего возвращался к Уолтеру, от которого не уставал никогда. Но Уолтеру такое поведение Ричарда казалось нечестным по отношению к нему – зачем вкладывать столько энергии в преследование людей, которые ему даже не нравились? Из-за этого Уолтер чувствовал себя слабым и незначительным, ведь к нему всегда можно было вернуться, он всегда был доступен. Его мучило подозрение, что он любил Ричарда больше, чем тот любил его, и что он делал для их дружбы больше, чем Ричард.

Первый кризис произошел, когда они оба учились на последнем курсе, за два года до того, как Патти с ними познакомилась. Уолтер тогда был без ума от ужасной второкурсницы по имени Номи. Если послушать Ричарда (что Патти однажды и сделала), все было просто: его сексуально неопытного друга эксплуатировала ничтожная баба, которой он не был нужен, и Ричард взял на себя труд продемонстрировать ему всю ее ничтожность. По версии Ричарда, девушка не стоила того, чтобы из-за нее соперничать, – она была всего лишь комаром, которого следовало прихлопнуть. Но Уолтер так не считал. Он так разозлился на Ричарда, что несколько недель с ним не разговаривал. Они жили в двухкомнатной квартире, как и положено старшекурсникам, и каждый раз, когда Ричард следовал через комнату Уолтера в свою, более удобную, между ними происходила односторонняя беседа, которая, пожалуй, могла бы показаться забавной незаинтересованному слушателю.

Р и ч а р д. Все еще молчишь. Интересно. И сколько это будет длиться?

У о л т е р (молчит).

Р и ч а р д. Если не хочешь, чтобы я сидел и смотрел, как ты читаешь, скажи хоть слово.

У о л т е р (молчит).

Р и ч а р д. Книга хоть интересная? Что-то ты ни одной страницы не перевернул.

У о л т е р (молчит).

Р и ч а р д. Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Бабу. Бабы так себя ведут. Дерьмо какое-то, Уолтер. Меня это бесит.

У о л т е р (молчит).

Р и ч а р д. Если ждешь извинений, не дождешься, говорю тебе сразу. Мне жаль, что все так вышло, но моя совесть чиста.

У о л т е р(молчит).

Р и ч а р д. Ты же понимаешь, что я здесь только из-за тебя. Если бы ты меня спросил четыре года назад, какова вероятность того, что я окончу колледж, я бы тебе сразу сказал – практически нулевая.

У о л т е р (молчит).

Р и ч а р д. Но если честно, я немного разочарован.

У о л т е р (молчит).

Р и ч а р д. Ладно. Хрен с тобой. Будь бабой. Мне плевать.

У о л т е р (молчит).

Р и ч а р д. Слушай, если бы у меня были проблемы с наркотиками и ты бы выбросил мою наркоту, я бы на тебя разозлился, но я бы понял, что ты хотел мне помочь.