Свитбург и его обитатели - стр. 2
В зале ожидания было прохладно и уютно. Серовато-коричневые стены и колонны, поддерживающие полупрозрачный леденцовый купол, были как бы оплавлены, казались мягкими, хотя это впечатление было обманчивым: халва уже давно затвердела так, что отколоть даже маленький кусочек было задачей непосильной. Мартина присела на скамеечку из кренделя в ожидании поезда. Тут же к ней подошла продавщица цветов с огромной корзиной:
– Купите цветочки!
Мартина выбрала букет мармеладных астр. Букет также пах осенью.
– Пассажирский поезд из Кухена прибывает на первый путь. Нумерация вагонов с головы поезда! – раздался, наконец, хриплый голос из висящего под потолком вафельного рожка-репродуктора. Похоже было, что диктор переел мороженого. Встречающие подскочили со своих мест и бросились на перрон, опрокидывая скамейки, толкая друг друга и извиняясь. Вообще жители Свитбурга были хорошо воспитаны и очень вежливы, но при этом излишне суетливы.
Поезд, состоящий из нескольких вагончиков, сделанных из красочных конфетных коробок, на которых было написано «Кухен – Свитбург» возвестил о своём прибытии весёлым гудком. Вместо рельсов здесь была движущаяся лента транспортёра, а шоколадный паровозик, находящийся в начале поезда, был предназначен только для того, чтобы гудеть. Эту почётную обязанность исполняла зелёная мармеладная гусеница в фуражке машиниста, сидящая в кабине паровозика. Вид у гусеницы был настолько важный, что казалось, будто главнее неё во всей Маркетании никого нет.
Транспортёр подвёз вагончики непосредственно к перрону из розовой помадки и остановился. Тётушка Эклер приехала в третьем вагоне. Ещё не успев сойти с подножки, она уже разглядела в толпе встречающих Мартину и радостно начала махать ей пухлой ручкой. Мадам Эклер была сделана из заварного теста и имела весьма представительные формы. Внутри неё, судя по всему, было изрядное количество отлично взбитого сливочного крема. Одета она была в дорожную накидку из простой обёрточной бумаги и кружевной сахарный капор, украшенный шоколадными вишенками. Багаж тётушки состоял из четырёх объёмистых чемоданов и шляпной коробки, а также стопки книг, перевязанных шёлковой ленточкой.
– Ну, здравствуй, здравствуй, моя дорогая! Как я рада снова тебя видеть! – воскликнула тётушка Эклер, заключая Мартину в свои объятия. – Как вы тут, соскучились без меня? Что нового в городе?
– Сегодня объявили осень, – сообщила Мартина.
– Отлично! Замечательно! Приступим мы к занятиям! – тётушка Эклер, находясь в приподнятом настроении, нередко начинала изъясняться в рифму.
Чтобы дотащить чемоданы до тележки, пришлось прибегнуть к помощи носильщика. Усатый пряник не скрывал своего удовольствия, и запросил за услуги столько, что тётушка только ахнула. Что касается лошадки, то, в отличие от носильщика, она резко погрустнела и назад бежала совсем не так резво, проще говоря, плелась унылой рысцой. Зато у Мартины и тётушки появилось больше времени, чтобы поговорить.
– Да, Свитбург всё тот же! – вздохнув, констатировала мадам Эклер, обозревая окрестности. – Никаких особых изменений, никакой модернизации! То ли дело славный город Кухен! Вот где прогресс, вот где новые технологии! Там никто уже не месит тесто и не сбивает крем вручную! Для всех видов работ придуманы умные механизмы: миксеры, блендеры! Даже кондитерскими мешками никто не пользуется! Представляешь, они смеются над кондитерскими мешками! Даже про тех, кто умом не блещет, говорят: – «Эх ты, мешок кондитерский!»