Свистулькин - стр. 14

– Хорошо-с.

Юноша зашел в комнату, прикрыл за собой дверь. Свистулькин на всякий случай подготовился заранее и переоделся в лучшее из скудного гардероба. Оставалось обуться – не так просто для однорукого, – надеть кафтан и шинель. Как только Кузьма Степанович повернулся, Верескин выхватил кинжал и ударил в спину. В этот момент Свистулькин тянулся за сапогом – удар пришелся в левый бок. Поручик, правда, никуда особенно не целил. Пырнуть живого человека оказалось куда сложнее, чем представлялось, и убийца действовал в некотором оцепенении, словно управлял собственным телом со стороны.

По светлому палевому сукну камзола сразу расплылось быстро растущее кровавое пятно. Свистулькин инстинктивно дернулся вперед, оставляя клинок в руках у Верескина. Красная струйка выплеснулась на манжет поручика.

Кузьма Степанович развернулся. Не меньше секунды убийца и жертва смотрели друг на друга в остолбенении. Старый солдат первым пришел в себя и ударил костылем. Пришлось очень ловко: прямо по лицу. Верескин пошатнулся от удара и почувствовал, как рот наполняется кровью и осколками зубов.

– Вы что же это, сударь? – очень спокойно спросил Свистулькин и ударил снова, справа налево. – Ведь подлость! В спину!

Свистулькин ударил еще раз. Он собрался, и удар получился такой силы, что попади костыль в голову – убийца едва ли удержался бы на ногах. Однако взрывы боли уже вывели поручика из оцепенения, и он успел отклониться. Костыль просвистел перед лицом и потерял скорость на излете дуги. Верескин схватил деревяшку левой рукой, шагнул вперед и пырнул. Потом еще и еще. Очень скоро дело было кончено. Свистулькин лежал на полу, продолжая сжимать костыль. Он громко и отчетливо икнул и умер. Всё: стены, кровать, стол, самого поручика – покрывали брызги крови. Убийца откинул кинжал и бросился вон.

Как ни удивительно, шум схватки остался незамеченным. Утром следующего дня Ульяна Августовна решила проведать соседа, справиться, здоров ли. Она успела привыкнуть к Кузьме Степановичу и была обеспокоена его исчезновением почти на двое суток. К тому же ее распирал слух, доставленный молочницей вместе с обычным товаром, хотелось обсудить, стоит ли верить известию о гибели императора.

Она постучалась – никто не ответил. Дверь чуть шелохнулась, и Ульяна Августовна увидела, что она не только не заперта, но даже не до конца затворена.

– Кузьма Степанович! – неуверенно позвала Шпомер.

Снова постучала, немного постояла и, не дождавшись ответа, опять окликнула. Наконец Ульяна Августовна решилась и медленно открыла дверь, продолжая звать Кузьму Степановича.

От открывшегося зрелища она широко распахнула рот, ловя воздух, потом сделала три шага назад, уперлась в запертую дверь Подколокольных и только тут закричала каким-то странным захлебывающимся звуком, постепенно набирая громкость, словно брала разбег.

На крики Шпомер сбежались соседи, напряженно сопя, поднялась надворная советница Альтберг. Когда эта тучная немолодая женщина увидела тело и брызги запекшейся крови – тяжелое дыхание осеклось, ей сделалось дурно.

Позвали будочника, который почти сразу двинулся к олсуфьевскому дому, послав только мальчишку за квартальным. Квартальный надзиратель отправил квартального поручика за приставом, а сам в сопровождении старшего поручика и нескольких будочников прибыл к месту преступления.