Свидетель разложения - стр. 20

После обсуждения планов на завтра все разлеглись, где придётся, в главном зале бара и провалились в крепкий и глубокий сон достаточно быстро. Предыдущий день измотал и измучил каждого. Неизвестно, как долго удалось проспать Дэниелу, прежде чем зал бара заполнил детский плач, раздражающе громкий и настолько долгий, что игнорировать его не представлялось возможным. После вчерашнего орудования ломом у Дэна болело тело, особенно спина и руки, но именно он поднялся успокаивать дочь. Кому ещё этим заниматься, если не родному отцу?

Перейдя вместе с ребёнком на кухню бара, молодой отец второй раз в жизни поменял малышке памперс. Митч вчера объяснил, как наводить смесь, а потому Дэниел знал, что и с этой задачей справится сам. Ребёнок продолжал хныкать, и его отец словил себя на мысли, как сильно здесь не хватает Далси. Каннингем не позволял себе развивать это внутри себя, нельзя думать о жене, будет новый приступ страданий и самообвинений. Поздно, он опять попал в этот про́клятый замкнутый круг внутренней ненависти: супругу было уже не спасти, когда он пришёл домой, но ведь если бы тогда мужчина не отправился в бар, если бы сразу поехал домой, то всё могло повернуться иначе. Далси была бы с ним рядом.

Дочь опустошила треть бутылочки, после чего вновь провалилась в сон. Дэн почувствовал, что его переполненный мочевой пузырь уже прилично поджимает. Но когда отправился в уборную, чуть не умер от вони, стоявшей там – кто-то уже давным-давно и не один раз сходил по-большому, даже по слишком большому, а слив не работал. Каннингем тут же выскочил из туалета, пытаясь отдышаться, а закрывая дверь, заметил валяющуюся на полу табличку: «Туалет не работает! Не входить!»

Получается, здесь прятались Кевин, Вова и Митч, когда всё началось? Дэну в это слабо верилось. Всё потому, что школьный товарищ отличился чрезмерной брезгливостью, если дело касалось любых экскрементов. Недавний пример с собачьим дерьмом на стройке – каждый раз вступая в вонючую кучку, Кей сам на дерьмо исходил, матерился и плевался от отвращения по полдня. А тут незабрезговал прятаться в смердящей уборной? Конечно, ради спасения своей жизни, может, люди и не такое делают, но ведь Кевин даже не упомянул эту вонючую деталь в рассказе, не пожаловался и не отшутился. Забыл, наверно? Недоверие к рассказу Биртича только усиливалось, хотя на самого Кея Дэниел и не думал злиться. Для Кевина нормально что-то недоговаривать. Каннингем давно принял эту его странную черту характера, но всегда Дэн понимал, где и когда товарищ врёт, всегда знал, зачем ему каждая конкретная ложь или частичная правда. Всегда, но не сейчас.

Чёрный вход в бар располагался на кухне, недалеко от кладовки. Ключи от входа никто не прятал – их так и оставили висеть в замочной скважине. Чтобы выйти на улицу через эту дверь, Дэну не нужно было долго думать. Мысленно он уже всё взвесил и решил для себя ещё вчера. Сейчас же Каннингему нужно было дойти до конца и либо уличить Кевина во лжи, либо убедиться в его правдивости и честности. Ключ в замке со скрипом провернулся в его руках, в глаза ударил яркий солнечный свет. День давно наступил, из-за закрытых металлическими ставнями окон внутри бара об этом узнать невозможно.

Когда зрение вернулось к мужчине, увидел пустой порог не менее пустого внутреннего дворика у заднего входа в заведение. Трупов нет ни лежачих, ни бродящих. Справив естественную малую нужду у растущего внутри дворика куста, Каннингем решил проверить ещё одну догадку. Для этого вышел к парадному входу в бар через ближайшую калитку. У входа всё ещё лежали убитые им заражённые. Новых оживших мертвецов за немалое время, пока все внутри спали, не появилось. В этом не было ничего удивительного – злачное заведение, по законам штата, находится на значительном расстоянии от города. Заражённым потребуется время, чтобы пешком доковылять сюда.