Свидетель, не увидевший свет (сборник) - стр. 42
– А ключа у вас, значит, нет от склада? – снова спросил Чебриков.
– А на что он мне? Я же не кладовщик. Да по честности, там и ценного-то ничего уже не осталось. Это я так, для порядка суровость навел, что, мол, материальные ценности и все такое. Бочки там из-под горючего, ящики деревянные, тара то есть. Строительного инвентаря порядком, наверное, осталось. Тут ведь, сейчас коснись чего снова возобновлять, бытовки там ставить для рабочих, для водителей, все ведь везти надо. А это вон лежит, ждет. Привози людей, выдавай инвентарь, и пошло-поехало.
– Значит, склад не очень ценный был?
– Нет, был-то он раньше очень ценный. Помнится, начальник карьера очень обрадовался, когда пещерка-то открылась. Они ее с горными инженерами обследовали, укрепили, где надо, и вот тебе склад. Там ведь в былые времена и взрывчатые вещества хранили, и весь шурум-бурум, что для взрывов надо. Карьер-то разрабатывали взрывным способом. Заложут взрывчатку в шурфы специальные, потом, бах, порода вся в крошево, и пошли экскаваторами наворачивать в кузова. Да Пашка вон знает, он ведь тут несколько лет, как с армии пришел, на взрывных работах был, пока в город не подался. Учиться, что ль, ездил, а, Павел?
– Жениться, – проворчал Бочкин и отошел в сторону.
– Ребята, – посмотрел на своих помощников Чебриков, – давайте продолжать осмотр. Теперь Штыков с Плетневым подключатся. Двигаемся снова в том же направлении. А я пока задержусь побеседовать с Николаем Петровичем. Лев Иванович, задержитесь тоже.
Бригада помощников снова рассыпалась по уровням от воды до самого верха. Ермолаев сидел на старом ящике и невозмутимо набивал трубочку из расшитого бисеринками кисета. Гуров взял участкового за локоть и отвел чуть в сторону.
– А ведь Бочкин опять ничего не сказал про то, что работал тут взрывником, – заговорил тихим голосом Чебриков. – Не находите, что он часто и о многом умалчивает?
– Вообще-то он создает впечатление неразговорчивого человека. Типаж вполне характерный. Не это главное, Володя, главное, что он, оказывается, знал про этот склад. Мы стояли, гадали, дверью любовались, предположения строили, а он все знал и молчал. И еще, он, как мне показалось, все время пытался встать за спинами других, когда к нам подошел сторож.
– Может, случайность, Лев Иванович?
– Может. А может, и умышленно. Что-то сильно мне Бочкин перестает нравиться. Ладно, будем думать. Пошли к старику. Ты его начни допрашивать, он вполне мог видеть что-то или кого-то в день убийства Калинина, а то и в день гибели капитана Воронина.
Старик смотрел на подходившего к нему участкового спокойно, даже без интереса, только щурился от табачного дыма. Да, старичок был при деле и гордился этим. Вроде не на завалинке досиживает свой век, а на службе. И с участковым он себя чувствовал явно на равных. Что ж, это даже хорошо, подумал Гуров, прикидывая на ходу психологический портрет сторожа. Если к нему с уважением и подчеркнутым доверием, то и разговор вполне доверительный может произойти.
– Скажите, Николай Петрович, – подсел к старику Чебриков, – а вы часто тут людей видите, когда приходите со своими проверками? В самом карьере, возле него.
– Да никого не вижу. Я ж спозаранку прибегаю, с петухами. Днем всякие дела дома есть, по хозяйству, а с утречка самое время службу справить. Старики ведь рано встают, вам это еще неизвестно. И ночь как век тянется, аж бока все отлежишь, ждешь не дождешься, когда светать начнет.