Свидание с миллионером - стр. 9
До сих пор покрываюсь пятнами от стыда и злости, когда на нее смотрю. Дверь уже неоднократно красили после акта вандализма, но буквы так глубоко прорезаны в дереве, что краска их не берет. И кажется, эта надпись останется здесь навеки.
– Миленько у вас тут, – выносит вердикт мой новый знакомый.
– Ага, сплошная милота, – кривлюсь я.
– Ну давай, открывай дверь, – предлагает он. – На каком этаже ты живешь?
Я невольно усмехаюсь.
– Может, тебе ещё ключи дать? От квартиры, где деньги лежат?
Теперь усмехается он.
А потом вдруг так же неожиданно, как в день нашего знакомства, делает шаг на меня, впечатывая спиной в подъездную дверь, и целует в губы.
Я не успеваю воспротивиться или даже подумать об этом. Меня сносит этим поцелуем, как цунами. Ноги подгибаются, все тело охватывает огнём, сердце стучит как бешеное.
Его рука на моей шее, другая на талии. Он держит меня так уверенно и властно, вторгается в мой рот так жадно и бескомпромиссно, будто имеет на это полное право.
И черт, мне безумно нравится это!
Почему раньше никто из парней даже близко так меня не целовал?
Так страстно, волнующе, так круто, что в голове нет ни одной мысли! Я уже забыла, что минуту назад мечтала избавиться от него.
– Давай, открывай подъезд, – нетерпеливо требует парень, на секунду оторвавшись от моих губ.
И я послушно делаю так, как он говорит. Вытягиваю ключи из кармана пальто, прикладываю магнитный ключ к датчику. И меня тут же затаскивают в поддавшуюся дверь.
Мы оказываемся в темном тамбуре подъезда, вдали от посторонних глаз. Этот сумасшедший зажимает меня в углу, лапает и продолжает жарко целовать. А мне только этого и надо.
Я вспоминаю, как видела его сегодня в одном полотенце на бёдрах, нащупываю твёрдые мышцы груди и пресса сквозь вязаную ткань ненавистного свитера. Который сейчас уже не кажется таким ненавистным.
Эти крышесносные поцелуи расплавили мне мозг.
Я могла бы сейчас позволить ему намного больше поцелуев. Если бы он только захотел. О чем потом, конечно, горько пожалела бы. Если бы кто-то из соседей, например, увидел, чем Ляля из тринадцатой квартиры занимается в подъезде, мне бы навесили ярлык на всю оставшуюся жизнь. Я уже не говорю, какими словами назвала бы меня тогда мама…
Но, к счастью, из нас двоих у моего знакомого из тиндера хватает совести остановиться.
Он с неохотой отрывается от моих губ, но продолжает удерживать меня в тесных объятиях. Тяжело дышит. В полумраке подъезда я вижу на его губах довольную улыбку. Ласково заправляет прядь волос мне за ухо и вкрадчиво спрашивает:
– Как тебя зовут?
– Ляля, – тихо отвечаю я, расплываясь в ответной улыбке, и тоже тяжело дышу.
– Серьёзно?
– Да.
– Это сокращение от какого-то имени или…
– Нет, это не сокращение, это полное имя. Меня так зовут.
Эйфория постепенно отступает, и я морально готовлю себя к предсказуемым насмешкам. Почему-то мое имя у большинства парней при знакомстве вызывает странные ассоциации, и меня это невыразимо бесит. Но имя своё я все равно очень люблю.
Однако мой новый знакомый приятно меня удивляет.
– Блин, обалденно, – с восторгом заявляет он. – Тебе очень подходит.
Я мгновенно забываю обо всех переживаниях и снова невольно расплываюсь в улыбке. Чувствуя, как распухли губы от поцелуев.
– А тебя как зовут?
– Даниил.
– У тебя тоже обалденное имя. И тоже тебе подходит.