Светочи Свободы - стр. 12
В моей памяти еще очень живы воспоминания о Махарадже, слушающем переводчика, который объясняет ему на маратхи, что сказал кто-нибудь из посетителей. Как только он улавливал суть вопроса, его лицо становилось хмурым, он сжимал кулак, ударял им по полу и кричал: «Калпана! Калпана!», что значит: «Концепция! Концепция!» Иногда это могло стать единственным ответом, который получал посетитель. Махараджа определенно не интересовало муссирование чьих-либо концепций. Он хотел, чтобы люди отбрасывали их, а не обсуждали.
Когда это второе ограничение успешно отсекало большинство из тех вопросов, которые люди обычно любят задавать гуру, Махарадж заполнял возникавший вакуум рассказами о природе сознания. День за днем он продолжал говорить на одну и ту же тему, часто используя одни и те же аналогии. Он объяснял, как сознание возникает, как оно проявляется и как уходит. Вспоминая об этом сегодня, я думаю, что он делал то же, что и древние индийские риши, когда они говорили своим ученикам: «Ты есть Брахман». Когда джняни, установившийся в Брахмане как Брахман, говорит ученикам: «Ты есть Брахман», он не просто передает некую информацию. В этих словах содержатся сила и власть, присущие только джняни. Другие люди тоже могут бесконечно повторять: «Ты есть сознание», «Ты есть Брахман», но это станет просто информацией, которая будет храниться в вашем уме. Когда же это говорит вам джняни, за этим утверждением стоит вся его власть и вся его мощь. Если вы примете эту информацию своим сердцем, своим сознанием, то вы сами переживете это состояние. Если вы воспримете эту информацию только умом, она просто отложится в нем, как некое интересное сообщение.
Если в то время, когда Махарадж без конца говорил вам: «Вы есть сознание», вы принимали эту информацию в полной внутренней тишине, она активировала ваше осознавание сознания до такой степени, что вы чувствовали: «Он не просто что-то мне говорит, он действительно описывает то, чем я являюсь прямо сейчас, в этот самый момент».
Гарриет: С вами случалось что-нибудь подобное этому?
Дэвид: Да, и я думаю, что именно это он подразумевал под «получением знания». Это не было интеллектуальным знанием того, о чем он говорил, и это не было также Самореализацией. Это было состояние, в котором концепции временно исчезали, оставляя простое осознавание бытия, находящегося под ними. Пока такие состояния продолжались, они приносили большую пользу, давая вам уверенность в том и прямое переживание того, что есть нечто реальное и неизменное, нечто такое, что существует независимо от того, присутствует ум или нет.
Гарриет: Все это очень интересно, но, как вы сами заметили, в основном это ваши личные предположения. А сам Махарадж когда-нибудь это подтверждал? Говорил ли он, что это было тем, что он делал или пытался сделать для приходивших к нему людей?
Дэвид: Прямо не говорил. Он никогда не объяснял и не анализировал свои учительские приемы, или, по крайней мере, не тогда, когда я там находился. Большинство из только что высказанных соображений – результат моего собственного опыта и моего толкования происходивших там при мне событий. Однако суть остается неоспоримой: люди приходили к Махараджу, у них происходил с ним разговор или завязывался спор, и в какой-то момент они отбрасывали все свои идеи, поскольку убеждались в том, что прямое переживание обесценивает все давно накопленные и лелеемые ими представления.