Светлейший князь Потёмкин-Таврический - стр. 34

К тому же присовокупить должно расчищенные и к судоходству удобными сделанные Ненасытицкие пороги с проведенным и проводимым при них с невероятным успехом каналом, равно достойны всякого внимания и разума человеческого…»[267]

Такой отзыв доказывает, как осторожно нужно относиться к сочинениям вроде биографии Потёмкина Гельбига, где просто осмеяна административная деятельность князя. Любопытно, что тот самый французский писатель, который в 1808 году воспроизвел, в сущности, сочинение Гельбига, в той главе, где говорится об управлении Потёмкиным южною Россией, не соглашаясь с мнением автора монографии, помещенной в журнале «Minerva», смягчил отзывы о вреде мер, принятых князем, указал на затруднения, с которыми приходилось бороться Потёмкину, и похвалил результаты его деятельности[268].

Писателям-памфлетистам вроде Гельбига, иностранным дипломатам, вообще любившим хулить все виденное ими в России, не могли быть известны частности деятельности Потёмкина. После того как было опубликовано множество деловых бумаг, относящихся к этому предмету, резкие отзывы о князе оказываются совершенно несправедливыми. Просматривая переписку Коховского с Потёмкиным или с Поповым, письма Синельникова к князю, письма Потёмкина к Фалееву и проч., мы можем составить себе понятие о том, в какой мере князю принадлежит почин во многом, насколько он заботился о реформах и старался быть полезным краю.

Императрица, разумеется, знала о работах Потёмкина и поэтому ценила его деятельность, хотя, быть может, она и придавала слишком большое значение результатам его управления. К тому же нельзя не признать, что князь располагал громадными суммами, пользовался неограниченным кредитом и, как будет объяснено ниже, только в виде исключения отдавал отчет в истраченных им мильонах. Правда, стремления князя не всегда имели успех; грандиозные его проекты большею частию оставались проектами. Если, однако, принять во внимание всю трудность и сложность административных задач вообще, если вспомнить о диком состоянии края, где трудился Потёмкин, то нельзя не относиться снисходительно к некоторым промахам, сделанным князем, и к сравнительно скромным результатам, достигнутым им.

Кипучая деятельность князя Потёмкина в южной России не могла не обратить на себя внимания современников. Недоброжелатели князя, конечно, не считали эту деятельность плодотворною. Утверждали, напротив, что громадные суммы, истраченные Потёмкиным, не приносят никакой пользы, что даже приобретение Крыма не стоило огромных пожертвований, требуемых князем. По рассказу одного современника, мысль о путешествии императрицы Екатерины в полуденный край появилась вследствие интриги, направленной против Потёмкина. «Ермолов, – рассказывает Гельбиг, – желая повредить Потёмкину во мнении Екатерины, уговаривал ее поехать на юг и убедиться самолично в неисправности администрации князя»[269].

Конец ознакомительного фрагмента.