Свет в ладонях - стр. 9
Поняв это, Джонатан встал, словно вкопанный. Принцесса остановилась тоже, и лишь тогда он посмотрел на неё, как будто видя впервые.
Красивой она не была. Не уродина, но и прелестницей точно не назовёшь: обычное личико, маленькое, но с неожиданно крупными, прямыми чертами. Не грубое, но и не такое, в каком с первого взгляда признаешь принцессу. Волосы у неё оказались всё-таки русые, и сейчас были довольно тусклы – но, должно быть, такими их делала пыль, ведь принцесса не переоделась и даже не отдохнула с дороги, когда явилась к отцу, да и после этого возможности позаботиться о себе у неё не было. Её губы были крепко и жёстко сжаты, что делало их слишком бледными, а в широких тёмных глазах застыло выражение настороженности, борющейся с недоверием. Она безоговорочно отдала себя в руки Джонатана – но совершенно его не знала, и он вдруг понял, до чего же ей страшно.
И на мгновение ему стало страшно тоже.
– Стойте, – сказал он, хотя они и так стояли посреди ворчливой толпы, всё энергичней суетившейся вокруг них. – Стойте, ваше… моя госпожа, – осёкся он, перехватив её взгляд. – Нам нельзя туда… ко мне. Нужно найти другое место.
– Я думала, вы вывезете меня из города, – сказала Женевьев, всё так же пытливо и настороженно глядя ему в лицо.
Джонатан забормотал:
– Это так, но… У меня совсем нет денег… я имею в виду, с собой… У вас ведь нет денег на дилижанс? Ну, я так и подумал, – сказал он, когда принцесса в недоумении покачала головой. – Пешком вы не уйдёте далеко, и если вас хватятся… а вас, должно быть, уже хватились… Словом, вам нужно сесть на дилижанс или на поезд, на билет нужны деньги, а они у меня дома, а домой ко мне сейчас нельзя.
– Почему? – спросила принцесса, и Джонатан с огромным трудом удержал вздох полнейшего отчаяния, потому что и сам только теперь осознал ответ на этот простой вопрос – почему.
Он был послан в дозор у королевской спальни вместе с лейтенантами Уго и Шнейлем. Уго и Шнейль мертвы, и король мёртв, и его камердинер с лекарем, а также две придворные дамы – семь трупов в крови, в дыму и со следами пороха. И единственный, чьего тела там нет, – это он, младший лейтенант Джонатан ле-Брейдис.
Вывод очевиден даже для тех, кто не знал, что принцесса Женевьев вернулась в Сишэ этой ночью. Так что как только явится утренний караул – а это произошло как раз в шесть утра, когда они выходили из дворца, – Джонатана тут же начнут разыскивать. И отчего-то он сомневался, что в его версию произошедшего с лёгкостью поверят. Разве что если принцесса…
Но ладно, это потом. Принцесса – вот она, а он, какникак, её лейб-гвардеец. Сперва надлежит подумать о ней, и уже потом – о себе.
Джонатан запоздало окинул взглядом себя и её. Крови, по счастью, на них не было – только немного у Женевьев на подоле платья, но это вполне могла быть и засохшая грязь, они ведь несколько кварталов отшагали пешком. У Джонатана манжет сорочки почернел от копоти, но под рукавом мундира его не было видно. И ещё он помнил, как выстрелом ему опалило лицо, но, кажется, со стороны это заметно не было, иначе Женевьев бы ему сказала. Пожалуй, в таком виде они вполне могли заявиться в гостиницу.
– Пойдёмте, – решительно сказал Джонатан, беря принцессу под локоть и увлекая её в направлении, противоположном тому, куда они шли только что. Принцесса вздрогнула и попыталась отпрянуть от его руки, но в возбуждении от своей новой идеи Джонатан этого не заметил. Тем более что через несколько шагов мимо них с грохотом пронёсся кэб, и Женевьев сама в испуге прижалась к своему лейб-гвардейцу, едва успев отскочить с мостовой к тротуару.