Свет угасшей звезды - стр. 8
Девица смутилась.
– Это Андрей Вишневский, певец. Я его чуть дверью не зашибла, представляешь?
За этими грёбаными тёмными очками не видны были глаза рэпера, но Андрей готов был поклясться, что в них притаилась насмешка.
– Вишневский? – задумчиво переспросил он. – Неа, никогда не слышал. Наверное, бумер какой-то… – и, развернувшись, скрылся в глубине гримёрки, при этом не преминув напомнить Агате напоследок:
– Мне нужна ещё пара бутылок «Гиннеса», скажи им там, чтобы поторопились.
Ах ты, малолетний засранец!.. Андрей почувствовал, как непроизвольно сжались у него кулаки. Бумер, говоришь? Он не особо разбирался в молодёжном сленге, но значение этого слова было ему хорошо известно: старый пердун, родившийся где-то в середине прошлого века. Но больше всего взбесило даже не то, что его фактически назвали старпёром, а то, что нахал не посовестился сказать это прямо в присутствии Андрея, ничуть его не стесняясь. Вот же сучонок!
Ему даже внезапно захотелось увести у наглеца его девчонку – теперь-то стало понятно, что Агата никакая не певица, не артистка, а просто подружка известного рэпера. Увести не потому, что она была ему нужна, а тупо из принципа – мол, выкуси, сопляк, она предпочла тебе какого-то бумера! А в том, что увести её – раз плюнуть, Андрей не сомневался: он всегда чуял эти неуловимые ответные флюиды от женского пола и объективно оценивал свои шансы.
Агата осторожно прикрыла за собой дверь и смущённо покосилась на него. Очевидно, ей было немного неловко за поведение своего бойфренда. Моя ж ты хорошая, подумал он практически с нежностью, ну не расстраивайся ты так, ты же не виновата, что твой парень – быдло.
– Дадите автограф для мамы? Пожалуйста, – робко попросила она.
Андрей очаровательно улыбнулся.
– С превеликим удовольствием, Агата.
***
К вечеру Макаров совсем сдал. С тревогой глядя на его откровенно багровую физиономию, Андрей всерьёз начал опасаться, что старикана хватит инсульт или инфаркт. Таблетки от давления, видимо, не помогали: бедолага бессильно полулежал в кресле и ожидал своего выхода, чтобы поскорее отсняться и поехать домой.
Улучив минуту, Андрей отозвал в сторонку одну из ассистенток режиссёра и негромко сказал:
– Там Макарову плохо. Может, снимете его вне очереди и отпустите восвояси? Ну, не вывозит старик. Ещё несколько часов ожидания его доконают.
Ассистентка – толстая баба в чёрной футболке и волосами, собранными в неряшливый хвост – одарила Андрея высокомерным взглядом, в котором явственно читалось: «А ты вообще кто такой, чтобы диктовать нам, что делать?»
– Его сюда на аркане никто не тащил, – нехотя разлепив губы, процедила она. – Наоборот, когда ему звонили, специально уточнили: удобен ли ему будет такой съёмочный график. Дедуля согласился в ту же секунду, радостно повизгивая. Так что пусть благодарен будет, что мы в принципе позвали на съёмки такую древнюю рухлядь, как он. Менять из-за него график выступлений артистов слишком накладно. Потерпит, не расклеится.
– Сука, – в бессилии пробормотал себе под нос Андрей, отходя. Впрочем, почему сразу «сука»? Не она устанавливает здесь правила, она сама птица подневольная… и всё равно до сих пор жгло кожу лица от её высокомерно-снисходительного взгляда. Даже простая, бл… дь, ассистентка смотрит на него не как на артиста, а как на грязь под ногами! Дожили…