Свет твоих глаз - стр. 7
Голод отступил. Нервная дрожь – тоже. Им на смену пришел стыд за собственную несдержанность. Я накричала на Скворцова, закатила ему истерику! Прекрасное начало знакомства. После такого он просто обязан выставить меня прочь. Зачем ему домработница-истеричка?
Отсиживаться в спальне и дальше не имело смысла. Мне следовало пойти, извиниться за недостойное поведение и попытаться договориться с Эдуардом Евдокимовичем спокойно. Я объясню ему, что опоздала не по своей вине. Попытаюсь убедить, что не гожусь на роль суррогатной матери. Не может быть, чтобы он не внял доводам разума!
Однако странно, что мужчина постоянно отводит взгляд в сторону. Трудно обращаться к щеке собеседника – это сбивает, лишает уверенности. Кажется, что тебя не слушают и не слышат. Вот что у него за манера такая?!
Я встала. Заправила постель. Пошла к дверям, толкая перед собой сервировочный столик. Прямо за порогом обнаружился лабрадор. Я чуть не споткнулась о его огромную тушу. Похоже, он стерег меня. Может, чтобы не сбежала?
– Пусти меня, Найджел, – попросила пса. – Дай пройти.
На звук моего голоса из кабинета выглянул Эдуард Евдокимович.
– Найджел, ко мне, – отозвал своего трехногого цербера. – Вам лучше, Вероника?
Ну вот! Он снова разговаривает со мной, глядя куда-то в сторону!
– Да, спасибо. Простите меня. Я никогда раньше… это не в моих привычках – падать на пол и рыдать. Я вообще не плакса.
– Я так и понял. – Скворцов медленно наклонил голову.
Зато я не поняла: он искренне принимает мои извинения, или в его словах кроется ирония? По неподвижному лицу мужчины разобраться, серьезен он или шутит, было невозможно. Впрочем, не важно. Как бы то ни было, нужно продолжать разговор.
– Эдуард Евдокимович, я опоздала на целый день не по своей вине. Вылет задержали на шесть часов, и поезд, на который были забронированы билеты, ушел без меня. Следующий пришлось ждать почти сутки!
– У вас нет мобильного телефона?
– Телефон есть, но ваш номер… я его потеряла. Пыталась дозвониться Виктории, но она не в сети.
– Мои родители отправились в США на две недели. У отца там симпозиум и несколько лекций. Думаю, когда вы звонили Виктории, она была в небе над Атлантикой.
Скворцов приблизился, забрал сервировочный столик, принялся разбирать остатки моей трапезы. Молоко – в холодильник. Чашку и блюдца – в посудомоечную машину. Я внимательно наблюдала за ним, поэтому заметила, что и на предметы мужчина не смотрел впрямую. Все время – искоса. И еще ему не всегда удавалось сразу взять в руку нужный предмет. Пару раз он промахивался и ловил воздух.
Что за черт? Он же не слепой, это точно!
– Эдуард Евдокимович, – я вернулась к разговору. – Все, что случилось – это череда нелепых совпадений и случайностей. Мы с вами оба стали жертвами стечения обстоятельств. Если вы откажете мне в месте домработницы – я пойму. Но, пожалуйста, не вынуждайте меня добиваться расторжения контракта на суррогатное материнство через суд! Давайте все решим сами!
Я очень хотела быть убедительной. Кажется, даже перестаралась и почти сбилась на умоляющий тон.
– Случайностей не бывает. – Скворцов протер столик, откатил его к окну, и так и остался стоять там, прислонившись пятой точкой к подоконнику. – Вероника, вы – молодая женщина. Среди ваших документов я обнаружил санкнижку. Судя по записям в ней, вы абсолютно здоровы. Пока вы… отдыхали, я успел подумать и решил предложить вам переходный вариант.