СВЕТ ТЁМНОГО РАМА - стр. 3
Комната погрузилась в такое глубокое молчание, что стены сжимались под его тяжестью, угрожая раздавить всё внутри. Тишина была почти осязаемой, она заполняла каждую трещину в пространстве, словно густой туман, впиваясь в сердце Амары ледяными иглами. В этом молчании даже её собственное дыхание казалось чужим звуком, тревожным и нарушающим тот хрупкий баланс пустоты, который сейчас казался чем-то священным.
Когда Арунан встал и мягко взял её за руку, его прикосновение было тёплым, но обжигало кожу. Его слова – "истинная любовь – это не жертва, а свобода" – звучали в её ушах отголосками колоколов, но вместо утешения приносили только новые вопросы. Она не смогла ответить, приковав взгляд к полу, но перед глазами стояло лицо Дималя.
Он улыбался, его губы произносили её имя, и эта простая картина разрывала её душу.
Когда Арунан ушёл, оставив её наедине с её мыслями, ночь накрыла Амару, плотным чёрным одеялом, лишённая даже проблеска света. Часы тянулись бесконечно, каждый миг ощущался ударом, повторяющимся снова и снова.
Её тело оставалось неподвижным, но разум метался, напоминая птицу, пойманную в клетку. Образы Дималя всплывали перед её внутренним взором: его лицо, его голос, его прикосновение. Эти воспоминания отпечатывались настолько ярко, что она могла почти почувствовать тепло его руки в своей ладони. Но вместе с этим теплом приходила холодная реальность: она спасла его ценой, которая, казалось, превышала все её силы.
– Я отдала свою душу ради тебя, – шептала она, обращаясь к нему, но слова звучали пустым эхом в комнате.
Тьма не только окружала её, она была внутри. Она чувствовала её в каждом вдохе, в каждой мысли. Эта тьма была не просто отсутствием света – она была тяжёлым, подавляющим грузом её жертвы.
Она начала сомневаться: а была ли её жертва правильной? Арунан говорил о свободе, но разве она могла быть свободной без Дималя? Её любовь к нему была не просто частью её жизни, она была самой её сутью.
Что, если он тоже страдает? – пронеслось в её голове. Эта мысль была подобна кинжал, острой и холодной. Если её жертва принесла ему не радость, а только новую боль, тогда всё это было напрасно.
Часы шли, но ночь казалась неподвижной. Амара чувствовала, как её тело становится тяжёлым, как её веки наливались свинцом, но она не могла уснуть. Каждая попытка закрыть глаза приводила только к тому, что образы прошлого становились ярче, словно тьма пыталась заставить её вспомнить всё до мельчайших деталей.
Она снова увидела тот момент, когда Дималь впервые позвал её по имени. Его голос, мягкий и тёплый, прозвучал так чётко, что она почти поверила, что он рядом. Но затем этот образ исчез, оставив только пустоту.
Амара обхватила себя руками, пытаясь удержать тепло своих воспоминаний, но её ладони были холодными, как камень.
Где-то вдалеке прокричал петух, но в комнате всё ещё царила тьма. Рассвет казался недостижимым, как мечта, которую она давно похоронила.
– Если рассвет не придёт, – прошептала она дрожащим голосом, словно слабый огонёк, – то, может быть, я останусь здесь навсегда.
Но даже в этих словах была крохотная искра надежды, которую она не могла заглушить. Эта надежда была не для неё самой, а для Дималя. Она представила его лицо, освещённое солнечными лучами, его улыбку, полную жизни и эта картина дала ей сил продолжать ждать, даже если сама ночь казалась вечной.