Размер шрифта
-
+
Свет небесной тоски. Избранное. Издание 2-ое, переработанное. - стр. 7
«И вы-то считали меня
бездельником…»
Лежит мысль поперёк дороги,
ждёт.
1995
ВОСПОМИНАНИЯ
Душа, как улитка,
высовывается из раковины горя,
Щупает рожками
насколько опасен мир,
Испуганная шершавостью травы,
скрывается вскоре
В своей
самой лучшей из квартир.
А что?.. Хоть и тесно,
но не то, что ветер,
Даже свет не касается
нежных тканей,
Лишь разматывается,
как шарфик с петель,
Ворсистая нить
воспоминаний.
Вот здесь, у реки,
ты сказала: «Любимый!»,
И Млечный путь развивался над нами,
как хвост летящей кобылицы…
Вон там, у оврага,
мы целовались, а мимо
Неслись маленькие
юркие птицы.
Вдруг ястреб
с неба бросился в стаю,
Но стрижи не побежали,
развернулись в атаке
И когтистый хищник,
от них улетая,
Был смешон,
как поджатый хвост собаки…
Да, мы – не стрижи,
мы спасаемся поодиночке,
Из гиблой бездны
взывая к Богу.
Тем более, что нет
ни сына, ни дочки,
А чёрная кошка обид
перебежала дорогу…
Высовываю рожки —
дождик, зябко,
Июнь весь в циклонах,
как жизнь в потрясениях…
Ползу в своём домике
на шершавой лапке
В обещанное кем-то
спасение.
1996
ПРОЩАНИЕ С СИТЬЮ
Течёт беззвучно Сить, качая облака;
В прибрежных камышах щебечут камышовки.
Вода реки чиста, слеза любви сладка,
Но горек день разлук и бег без остановки.
Опять я ухожу с цветущих берегов
В другой почти что мир, где дым да камень зяблый,
Затем, что пуст мой стол, затем, что худ мой кров,
Затем, что слаб мой дух и мышцы мои дряблы.
Не удостоен я жить вечно при тебе,
Слагатель хмурых слов, творитель тусклых песен,
Но ты – как главный нерв во всей моей судьбе:
Лишь выдерни тебя и сердце моё треснет.
И в этот миг, когда закатный красный луч,
Как княжий стяг, глядит в зеленцынский наш омут,
Я поклонюсь тебе с твоих обрывных круч,
Чтоб в самый мерзкий час тебя любить и помнить.
1997
РАЗВЕДЧИК
– Я мальчишкой мечтал о славе
и о подвиге на виду,
а теперь вот на переправе
под бордюром лежу и жду.
Сыплют «духи» и сыплют наши
над рассветным мостом свинцом…
И лежу я с мечтой о каше
перед самым, может, концом.
Да, о пшёнке из русской печки,
в плошке вытомленной простой,
о распаренной той, о млечной,
с хрусткой корочкой золотой —
доставала её мамаша
из печи на исходе дня.
Как вкусна была эта каша!
И неведомо где Чечня…
Батальонные миномёты
хором гавкнули по мосту!
Не дойти мне до нашей роты,
закопавшейся в высоту.
2000
«Словно зыбкий мотив…»
Словно зыбкий мотив
из лукавой пьески Верлена,
в круглых волнах залив
и на берег бегущая пена.
Страница 7