Свет моих пустых ночей - стр. 29
Он мне подмигивает!
– Господи, да почему, Егор? – спрашивает женщина. Её голос звучит визгливо, истерично, и я морщусь.
– Кризис миновал, я не думаю, что будут осложнения. Николай предупреждал о таком развитии событий. – Егор пожимает плечами.
– О каком ещё таком развитии событий?!
– Что госпитализация может и вовсе не понадобиться. Лен, ну ты же медик, почему я должен объяснять тебе прописные истины?
– Прописные истины, Егор? – её голос взлетает на несколько октав.
– Слава, будь добра, – обращается ко мне мужчина, – оставь нас, пожалуйста, наедине.
Я лишь киваю. Ни жива ни мертва от страха выхожу из кухни и припадаю спиной к стене. Сердце колотится у самого горла, отдаваясь глухим стуком в ушах. За его биением я с трудом различаю речь.
– Зачем ты пришла, Лена?
– Медсёстры судачили, что у тебя поселилась какая-то девчонка…
– Тебя это не касается.
– Егор, я… – она говорит всё тише и тише, и я не могу разобрать ни слова.
– Лен, это не твоё грёбанное дело, – Егор повышает голос.
Дальше раздаётся неразборчивый бубнёж, и Егор громогласно заявляет:
– Ты с ума сошла?! Сколько, по-твоему, ей лет?
И снова бубнёж. Ну неужели так сложно говорить поразборчивее?!
– Это всё равно ничего не изменит. – отрезает мужчина. Женский голос возражает, и он добавляет: – Как знаешь. Дело твоё.
Слышу шум шагов и торопливо скрываюсь за ближайшей дверью. Судя по звукам, женщина уходит. Егор закрывает за ней дверь, возвращается на кухню. По пути он громко зовёт меня:
– Слава! Ступай обедать! – И я тихо выныриваю из укрытия.
Подойдя к мужчине, заглядываю через плечо. Он режет хлеб неровными ломтями. Глядит на меня с хитрой улыбкой.
– Наливай суп, хозяюшка моя, да будем садиться за стол.
Я подчиняюсь просьбе. Жар приливает к щекам от его слов. Уверена, что я вся красная, как перезрелая рябина! Хорошо, что он возвращается к своему занятию и не смотрит мне в лицо!
Едим мы молча. Он – с большим аппетитом, я же еле заставляю себя глотать.
– Вкусно. Спасибо! – громогласно говорит Егор с сытой, довольной улыбкой. – Ты отлично готовишь.
– Не стоит благодарности. Это меньшее, что я могу для вас сделать в ответ на вашу доброту.
– Ты о больнице? – хмурится он. – Брось. Я же обещал, что не отправлю тебя туда. Главное правило, помнится, было: что ты будешь хорошо питаться и поправляться.
Я быстрее работаю ложкой, вызывая сдержанный смех. Удивлённо смотрю на мужчину и вижу, что он и сам крайне удивлён чужеродному звуку, исходящему из самой глубины его души. Скрипучий, лающий смех ласкает слух, наполняет моё тело теплом, и я улыбаюсь в ответ.
– Я отойду ненадолго, Слава. Помочь нужно хорошему человеку. Посуду не трогай, вернусь и всё помою сам.
– Да ну, глупости. Я справлюсь, – отмахиваюсь от его слов.
– Ну как знаешь, – не спорит он, оставляя меня одну.
До самого глубокого вечера я не знаю, чем себя занять. И где только Егор? Мне беспокойно быть одной. Словно все мои кошмары вернутся: те мужчины ворвутся сюда и завершат начатое.
Мои нервы натянуты до предела, и я решаю прилечь. Кажется, только на минутку смыкаю веки, а просыпаюсь уже в непроглядной тьме.
Лишь изредка вспыхивает жёлтыми всполохами свет маяка.
В доме стоит тишина. Егор вернулся или ещё нет? Непонятно. Но я решаю проверить. Иначе страх съест живьём.
Крадучись добираюсь до комнаты, где спит Егор. Еле сдерживаю вопль ужаса, вглядываясь в темень. Но вот глаза привыкают, и я различаю в центре зала две фигуры.