Свет моей жизни - стр. 73
Хотелось спрятаться, или накрыть живот руками, уберегая от внимания Рафаила, но высота была слишком большая.
«Не разговаривай с этим дядей! Он тебя отродьем назвал!»
– Почему она молчит? – тревожно поинтересовался малахай спустя мгновение, – ей плохо?
– Чего ты к моей Але пристал?
– Да не приставал я к ней! – брови Рафаила сошлись у переносицы, недовольно нахмурившись. – Мы разговаривали о создании порталов. Её знания оказались очень полезны…
– Научись сначала уважать людей с «полезными знаниями», а потом с разговорами лезь!
Моё заявление показалось грубым даже мне, но я невозмутимо продолжила «любоваться» горизонтом, стараясь не замечать звук заскрипевших зубов.
Впереди показался огромный город, сверкающий золотыми крышами домов. Наш курс лежал к огромному храму, похожему на белоснежный дворец.
– В Эдеме живут только плотные духи, пребывающие в последней оболочке, – заговорил Рафаил, сам в шоке от своего голоса. Заметив, что я внимательно жду продолжения, стал рассказывать дальше. – Пока живые люди помнят своего родственника, он не перерождается, выполняя роль «хранителя рода», отводя беды от своих потомков. Сила подобной помощи разная, в зависимости от праведности прошлой жизни духа.
– То есть, если душа на Земле была грешна, то она не сможет спасти сына или дочь… Или внука от большой беды. Я правильно поняла?
– Всё верно.
– Ад в раю…
– Древнеиндийская философия называет это «кармой», – равнодушно пожал плечами Рафаил.
– У этих душ есть потребность или чувства?
– Только последнее. Потребностей никто не испытывает в Царстве Божием, как и солнце – желания покинуть небосвод.
– Тогда души испытывают потерю и горе, и…
– Они веруют в Божью справедливость, молятся за родных, уповая на Его любовь и прощение.
– А что будет с теми, кто ненавидит своего родственника?
– Такие не становятся хранителями. У души, пребывающей во тьме и ненависти, память изымается ещё по дороге в Эдем, а дух отправляется на исправление в новую жизнь. В Божьем Царстве властвует только любовь и почтение. Духи встречают своих родных на этом свете, искренне радуясь прекращению мучений любимых на Земле.
– Жизнь на Земле – мучение?
– Ты готова поспорить? – усмехнулся Рафаил, впервые показав подобие улыбки.
Быстрый взгляд на мой живот, дал понять, что к этому готова Аля, и я мысленно махнула рукой на этих двоих высших, которые начали спорить на ангельской частоте, не доступной моему слуху.
Что Аэлла не принадлежала к роду гарпий, было понятно с самого начала, несмотря на силы света и тьмы малышки. К вампирам её отнести тоже нельзя от слова «совсем». Моя дочь была скорее той, которой, в далёком прошлом, предстояло стать Лилит. Первая и единственная дочь… совершившая ошибку, одновременно уступившая и отобравшая место для другой, потому что Ева никогда не имела той силы, что бежала по венам Вельвет, так как Господь заблокировал способность к чистому созиданию у всего человеческого рода…
Возможная перспектива будущего Али меня безумно пугала. Даже Лилит казалась котёнком по сравнению с Яхве, желающим увидеть мою Алю.
«Что я здесь делаю, чёрт возьми?!» – Дверь храма была уже совсем близко, когда паника накатила с головой.
– Перестань, – нахмурился Рафаил, плавно приземляясь и ставя аккуратно меня на пол. – Ты пугаешь девочку. – Дыши глубже.