Свет. Испытание Добром? - стр. 22
Может, суть в том, что в ту пору, когда он смотрел на Гедвиг как на товарища или сестру, у него самого была нареченная невеста? Та, которой теперь не стало?
Нет-нет, ничего трагического не произошло. Не загрыз ее ночной шторб, не унесло моровое поветрие либо иного рода несчастье. Все было по-житейски просто, такое случалось миллионы раз и еще миллионы раз случится…
Галера вошла в Озифский канал, тихо скользила меж его идиллически-зеленых берегов, и Йорген с Кальпурцием, устроившись в беседке на корме, оживленно обсуждали скорую свадьбу, одну на две пары… Тогда к ним подсела ведьма Гедвиг Нахтигаль, заговорила, и голос ее был чужим и хриплым.
– Ровно десять дней назад Илена Тиилл, дочь судии Вертиция Тиилла, стала законной женой Мирция Луулла, мага. Простите, я давно должна была вам сказать… – И расплакалась тихо, от сострадания, должно быть.
А Йоргену в тот миг показалось, что окружающий мир канул-таки во Тьму и жизнь утратила всякий смысл. Ведь как хорошо складывалось вначале! Он уже привык считать себя человеком солидным, семейным и о Кальпурции думал не иначе как «мой шурин Тиилл» (или как вариант «мой деверь Тиилл» – не разбирался в родстве, сомневался, как правильно). И отец, ландлагенар Норвальд, был бы рад этому браку, в кои-то веки не отругал бы сына, а похвалил. И сама дева Илена так нравилась ему, уж так нравилась, что наверняка это была самая настоящая любовь… Как вдруг рухнули в одночасье все чаяния и надежды!
Ланцтрегер страдал жестоко, целых пять дней. И в Аквинаре даже на берег не стал сходить, простился с Кальпурцием и его невестой на палубе. Гедвиг снова горько плакала, целуя его в нос (целилась выше, в лоб, но не достала). Должно быть, это собственные переживания сделали его восприимчивее к чувствам других, потому что в голове вдруг мелькнуло непозволительное: а что, если не от сочувствия вовсе она плачет так безутешно? Но он сразу прогнал такую мысль прочь, потому что Гедвиг Нахтигаль была невестой лучшего друга, и это уже никак нельзя было изменить…
Тогда нельзя было, а теперь – тем более. И от занозы своей дурацкой, ненужной он очень хотел избавиться. Только не получалось почему-то, она больно кололась внутри…
Глава 4,
в которой жизнь всей компании спасает несуществующая тетушка белошвейки Лизхен, а ланцтрегер фон Раух крутит подолом
И нечестивые падут,Покрыты пламенем и прахом.А. С. Пушкин
В академической библиотеке они даром потратили время. Загадочная книга ничего нового открыть не пожелала, показывала уже знакомую панораму Континента, и только.
– Может, вы смотрели невнимательно? Точно не пролистали? – допытывался ланцтрегер.
Памятуя прошлый, печальный опыт общения Йоргена с книгой, Кальпурций его к делу не подпустил, велел наблюдать издали: «Ты же не хочешь, чтобы она тебя убила?» Этого Йорген, понятно, не хотел, но все-таки любопытство взяло верх, и он, улучив момент, когда оба друга отвлеклись, ткнул в страницу пальцем. И тут же отдернул руку, едва не выдав себя вскриком – еле удержался, потому что толчок вышел болезненный, чуть не выбило фалангу из сустава. На этом он эксперименты прекратил, отошел в дальний угол, к бюсту великого алхимика Сканофия, и уже оттуда принялся подозревать силонийца с магом в недобросовестности.
– Определенно, вы листали слишком быстро, разве так можно что-то найти? Проверьте еще раз.