Сверх отпущенного срока - стр. 29
– День рождения Дениса в апреле нынешнего года, – объяснил Герман Владимирович. – Парню исполнилось семнадцать, и он пригласил в дом нескольких своих сокурсников. Больше эти гости в дом не приходили. Впрочем, у Дениса теперь и своя квартира имеется.
– Послушный мальчик? – поинтересовался Дальский.
Герман Владимирович посмотрел на него и усмехнулся.
А на экране Максим Михайлович поднял бокал и обычным голосом, просто, без всякого пафоса произнес тост:
– Денис, и вы, ребята, послушайте меня. Вам повезло вступать в жизнь в замечательное время, когда возможно многое. В мои годы достичь чего-то было значительно труднее, даже, пожалуй, практически невозможно…
«Ого! – удивился про себя Дальский. – И это говорит внук высокопоставленного советского руководителя, зять секретаря городского комитета КПСС!»
А вслух произнес:
– Герман, ты говорил, что фамилия Риммы Романовны – Риммер. Кажется, был партийный деятель с подобной фамилией.
Главный секьюрити олигарха кивнул.
– Роман Захарович Риммер. Это родной дед Максима. Только он бросил семью, когда дочке и года не было. Уехал в Москву на повышение, а семью так и не вызвал к себе. Больше он не женился. Да и в разводе официальном, кажется, не был. На похороны жены прислал телеграмму с соболезнованиями на правительственном бланке. Максим видел деда всего раз в жизни, когда с матерью ездил в Москву. Тогда они простояли пять часов в очереди, чтобы посетить Мавзолей, и почти столько же поджидали родственника во дворе его дома на Кутузовском проспекте. Роман Захарович подъехал, о чем-то недолго поговорил с дочерью и вошел в охраняемый подъезд. Через пять минут во двор выскочила домработница и протянула Максиму книгу деда. Томик назывался «В годы испытаний», а на титульном листе стояла надпись: «Максиму от автора. Будь стойким борцом за светлое будущее!»
– Пожелание сбылось, – рассмеялся Дальский.
Но Герман Владимирович посмотрел на него строго.
– Зря я тебе рассказал… Но, с другой стороны, если мне это известно, то и от тебя вряд ли бы Максим Михайлович стал скрывать.
Он остановил запись и вернулся к тому моменту, когда Потапов, не вставая со стула, поднял бокал и начал произносить тост.
– Да, практически невозможно. Благодаря усилиям многих людей ситуация изменилась. Возможно, вы сумеете подняться высоко, достичь определенного положения в обществе. Но хочу пожелать вам всем всегда оставаться добрыми и отзывчивыми, оценивать людей не по размерам их капиталов, не по занимаемой должности, а по душевным качествам…
Оператор грамотно ушел с крупного плана, чтобы показать панораму всего стола и лица молодых гостей, внимающих речам олигарха. От Дальского не укрылось, как жена Максима Михайловича, смотревшая до сих пор в стол, отвернулась в сторону и как Денис нетерпеливо поднимал все выше и выше бокал, наполненный шампанским.
А Потапов продолжал говорить спокойно и без эмоций:
– Не бывает плохого времени или хорошего. Добро и зло внутри человека. Помните об этом. А тебе, Денис, хочу пожелать побольше настоящих друзей и поменьше случайных связей. Помнится, тебе как-то понравились мои часы…
Максим Михайлович оторвал от стола левую руку, поставил бокал, и опытный оператор вновь увеличил план, чтобы показать, как расстегивается золотой браслет.