Свалка времени - стр. 32
Максим вошел в диспетчерскую, сложил пакеты с дорогими сердцу вещами в металлический ящик – схрон и бросился на койку, прижав к груди револьвер. Пальцы сами собой начали крутить барабан. Резкие щелчки успокаивали, но тело все равно оставалось неподвижным, словно парализованное. Невозможно остаться нормальным человеком после такой встряски.
Но Максим думал не о себе. Словно объемная фотография, в его память врезался образ счастливой пары. И убитая женщина в луже крови… Как ей помочь? Ответа на этот простой вопрос не мог дать никто.
Понемногу вечер угас. За уцелевшим смотровым стеклом воцарился мрак. Максим закрыл глаза и вдруг почувствовал едва уловимое дуновение ветра. Он подскочил, нащупал фонарь и нажал на кнопку. Узкий белый луч скользнул по двум детским фигуркам – мальчика и девочки.
– Привет, – сказал Ваня. – Мы попрощаться. Посвети на меня.
Максим выполнил просьбу и несколько секунд удивленно разглядывал чистое, без единого синяка, лицо призрака.
– Странно, – наконец вымолвил он. – Я же не выполнил твое условие.
– Не мое. Условие высших сил, – поправил Ваня. – И ты его выполнил. Тебе самому намного хуже, чем когда-то было мне.
– Да я ведь пока жив!
– Ужас без конца страшнее смерти. Я бы так не смог.
– Но я же не ребенок, – вздохнул Максим.
Маша улыбнулась одними губами. Ее глаза смотрели сурово и печально:
– Ты вырос, но так и не повзрослел. Бросился спасать любимые игрушки. Потом ушел из собственного дома и не осмелился идти поперек двух…
– Не надо, – перебил Максим девочку. – Прошу вас, не надо развешивать ярлыки.
– Ты думаешь, у нас глаз нет? – резко сказал Ваня. – Мы только на вид маленькие. С того дня, когда мы погибли, прошло немало лет. За такое время трудно остаться ребенком. Хочешь совет?
– Нет. Какой смысл?
Маша положила руки Максиму на плечи:
– Тогда до встречи! Скорой или нет – не знаю!
– До свидания! – Ваня помахал рукой.
В глазах защипало. Максим лишь на секунду отвел взгляд, но когда он снова посмотрел перед собой, призраки бесследно исчезли. Все произошло слишком просто и буднично.
Едва рассвело, Максим сунул револьвер-пугач в карман и вышел обратно в город. Утренний воздух не приносил прохлады. Напротив, от него, теплого и влажного, клонило в сон. Максим с трудом побрел по улице, то и дело протирая глаза. Выспаться ему не удалось: кто-то всю ночь гремел железками и убрался лишь с первыми лучами солнца. После незнакомца остались несколько белых костей у остова старого токарного станка. Ночью в Зоне опасно даже рядом с периметром. Если, конечно, не знать, где прятаться.
У девятиэтажки, несмотря на ранний час, собрались люди. На парковке виднелся полицейский «бобик». Максим узнал капитана Шнырева: тот что-то писал в блокнот и угрюмо глядел на пожилую женщину перед собой.
– Здравствуйте! – крикнул Максим. – Что случилось?
Шнырев сжал кулаки. Красные глаза вспыхнули смесью гнева и ненависти.
– Я думаю, это самоубийство! – крикнул он. – Глянь сюда!
У стены лежало изломанное тело – тот самый парень, что так счастливо целовал у поликлиники невесту. Максим похолодел:
– Не может быть!
– Дело рук твоих… гм… подопечных? – Шнырев как будто не заметил реплики.
– Не знаю…
Капитан схватил Максима за футболку и встряхнул так, что затрещала ткань.
– Ты не знаешь?! Зато я знаю! Наш покойник тоже из проклятого класса!