Свалка времени - стр. 25
– Чем у тебя воняет? Да не мямли, идиота кусок! Отвечай, быстро!
Максим положил модель на стол:
– Вот! Сам склеил. Я молодец?
Глаза матери потемнели. Она посмотрела сначала на самолет, потом взглянула Максиму прямо в лицо и будто выплюнула в лицо:
– Деньги откуда?
– Монетки на улице собирал…
– Так… Я тебе что говорила? Все найденное ты обязан отдавать мне! Я тебя кормлю, мне лучше знать, что покупать, а что нет!
Ольга Даниловна схватила игрушку. Повертела модель в руках и со всей силы швырнула ее об пол. Пластмассовые детали разлетелись в разные стороны. Сверкнуло прозрачное стекло кабины. Мама принялась давить ногами разбитый истребитель. Максиму показалось, что по комнате разносится хруст не пластмассы, а его собственных костей.
– Вот так-то! – процедила сквозь зубы Ольга Даниловна. – Я тебя предупреждала? Предупреждала! Ты не послушал. Значит, виноват сам. Марш в угол!
Максим остался неподвижным. Он так и сидел за столом, оглушенный, словно мама сейчас топтала его самого. Наконец, все расплылось в мутной пелене слез.
– Ты снова реветь вздумал? – Ольга Даниловна отвесила Максиму подзатыльник,схватила его за воротник и поставила на колени. – Значит, ты девчонка? Люся, будешь до вечера стоять в углу! Никаких тебе гулянок! Ты наказан! Наказан! Наказан! И чтобы весь мусор с пола собрал!
Мать приложила Максима головой о стол. Он вскрикнул и проснулся в холодном поту…
***
Днем Зона – тихое и спокойное место. Здесь куда безопаснее, чем в суетливом и непредсказуемом городе. Уже наступило утро, и в щель между ржавыми железными листами, которыми Максим когда-то заколотил окно, пробивалась полоса солнечного света. Проводник нацепил рюкзак, вышел на улицу и зашагал по заброшенному поселку к узкоколейной станции.
В Зоне идти назад нельзя, зато в ней сколько угодно окольных путей и троп. Максим перевел стрелку на боковой путь и поехал, налегая на тяжелую рукоятку, по заваленной мусором заброшенной фабрике. Лишь когда он выйдет за периметр и вернется, можно будет снова ехать той же дорогой: Зона как будто забудет его. Но и это недалеко от границы, а как оно там, в глубине? Этого никто не знал.
Узкоколейка пересекла ручей, разделилась на два пути и закончилась тупиком среди разрушенных зданий старого мясокомбината. Максим хлопнул себя по лбу: какой же он дурак! Не спросил фамилию ни Вани, ни погибшей под колесами поезда девочки! Как теперь искать его могилу?
Увы, интуиция молчала. Максим перебрался через забор и пошел домой. На лавочке перед подъездом сосед-наркоман играл в нарды сам с собой. Щелкали фишки, кости катились по столу, но худое, порочное лицо опустившегося человека оставалось бесстрастным и неподвижным, как маска зомби-демона.
– Ты не знаешь историю с избитым до смерти мальчиком? – спросил Максим вместо приветствия. – Лет сорок-пятьдесят назад.
– Нет, – голос наркомана прозвучал глухо, как из бочки. – Я вообще не отсюда.
Наверное, стоило что-то ответить, но Максим вдруг почувствовал, что никто не ждет его слов. Он махнул рукой и, точно по лестнице на эшафот, медленно побрел на второй этаж.
Алина прихорашивалась перед зеркалом. Услышав за спиной шаги мужа, она обернулась и одарила его презрительным взглядом:
– И где ты шлялся? Снова там? – она ткнула наманикюренной рукой в окно, за которым темнели разрушенные постройки. – Что ты за мужик? Весь из себя такой правильный, увлеченный… толку от тебя, как от козла! Тьфу! Хоть бы любовницу завел!