Свадьба вампира - стр. 21

– Классный станок, – одобрил я. – Что просишь?

– Твоей заботы.

– А в процентах?

Она переменила позу, и посмотрела сверху-вниз.

– Фи, – она выражала презрение к процентам, и ко мне заодно.

– Мы не сойдемся, – я говорил сухо. – Мне нужна актриса, а не проститутка, и даже не фотомодель. Кривляки без надобности.

– Я буду стараться, – она аккуратно переступила мои ноги, сошла с кровати, завернулась в кимоно, присела рядом. – «Fifty-fifty». Тебя устроит?

– Нет.

– Это почему?

– С проститутками дел не имею. Хочешь зарабатывать телом, флаг тебе в руки и скатертью дорожка, нам не по пути. Приятно было пообщаться.

– Не понимаю, – она хмурила бровки, ждала пояснений.

Так ей все и расскажи.

– Давай по душам, откровенно. Сколько ты зарабатываешь? Без рекламы.

– Сто пятьдесят.

– На ставке, значит. Это плохо, нет стимулов для роста.

– Почему? Премиальные до 30 процентов.

Мне стало смешно. Я сдержал улыбку.

– Еще скажи, клиенты на чай дают.

– Дают.

– Молодец, качественно работаешь, – я разговаривал, сам не понимая зачем. Детский сад какой-то. Мне нужна матерая девочка, хищница. Ремеслу обучить можно, а вот характер, как и мозги, либо есть, либо их нет. – Допустим. А сколько обслужить можешь?

– За смену? От настроения зависит.

– Назови предел.

– Мужиков двадцать запросто делаю! Двадцать пять могу.

– На общак пускали, – я посмотрел на нее с жалостью… и расстроился. Сломанная психика, обидно. Совсем юная девушка. Вот звери, нравы бандитского мира. За чьи-то долги отдувалась. Так и быть, денег дам побольше, старалась все-таки. Она заметила мое разочарование.

– Почему «на общак», – заявила она бодро. – Половина клиентов мальчишки и пенсионеры. Я с ними не церемонюсь. Чик-чик, и готово! И вообще с мужиками проще. А вот с бабами морока.

Моя челюсть упала, чуть сигарету не проглотил. Во избежание пожара не стал докуривать, и сердито ткнул бронзовую голову Мефистофеля, словно хотел окурком выткнуть ему глаз.

– Ты лесбиянка.

– Ты что? Нет, конечно, – для убедительности она помотала головой. – Бабы дешевки, ненавижу. Впрочем, вы тоже хороши.

– Ага, – я не стал возражать. – И что делать?

Вообще-то я себя спросил. Это не детский сад, это сумасшедший дом. Ее и деньги могут не устроить. Вдруг свадьбу затребует или нотариуса?

– Хочу уволиться, – делилась она служебными секретами. – Надоело все. И заявление уже написала, не отпускают. Просят до осени поработать.

Голова пошла кругом, захотелось лечь понадежней, я проверил подушку. Вроде на месте.

– А кто не отпускает. Барин, что ли?

– Барин, – она безмятежно кивнула, словно речь шла о сущей безделице. – Директор наш. Сейчас, говорит, пора отпусков. А ты откуда знаешь, как его зовут? – она надула щеки и обеими ладонями хлопнула по ним с двух сторон, словно шарик лопнула. – Он толстый.

– Ты где работаешь, детка? – спросил я зловещим голосом.

– В парикмахерской, – ответила она растерянно.

– В парикмахерской, значит, – я наливался гневом, как атомная бомба на полигоне. – Двадцать мужиков за смену делаешь!

– Вообще-то я дамский мастер, а что?

Мы смотрели друг на друга со взаимным недоумением.

– Что же ты, ворона, мне тут мульки крутишь, – внутри меня булькало и клокотало, того и смотри, лава пойдет с выбросами огня и пепла. – Так ты не Пума!?

– Нет, – она хлопала ресничками. – А кто это?