Свадьба в замке Кингсмид - стр. 21
Сердце стучало изо всех сил. Ноги дрожали. Она знала, что будет дальше, и это произошло. Земля под ее ногами треснула, и Мэри полетела вниз, широко раскрыв рот в беззвучном крике…
Еле переводя дух, она упала прямо в маленькую лодку, но осталась невредима, потому что джентльмен в черном стоял в лодке и ждал, чтобы поймать ее. Мэри упала прямо ему на руки.
Здесь, в этой лодке с ним, не было темноты. Здесь светило солнце. Ей было тепло и спокойно в его объятиях. Волны, ударяясь о борта лодки, нежно покачивали их. Мэри слышала крики чаек. Она посмотрела вверх, в огромное безоблачное небо, которого никогда не видела в Лондоне, где его загораживали крыши домов и торчавшие на них трубы.
Джентльмен в черном улыбнулся ей, и она, вздохнув, затихла в его руках.
«Я знаю, ты хочешь меня поцеловать», – сказал он и наклонил голову…
Мэри подскочила на постели. Ноги запутались в простынях. Ощущение покоя сменилось острым чувством стыда. Как ей могло присниться, что она целует мужчину? Того мужчину! Не могла же она всерьез воспринимать предложение Молли о том, чтобы стать его любовницей!
Или могла?
Чувствуя отвращение к себе, она вытащила подол своей ночной рубашки из-под ног Молли и встала с кровати, где спала вместе с ней и с Китти, еще одной девушкой-белошвейкой, жившей с ними над магазином.
Мэри завернулась в халат и босиком прошла в мастерскую. Солнце еще не взошло, поэтому она зажгла одну из ламп, которые мадам Пишо давала девушкам для работы в вечерние часы, и уселась на стул перед пяльцами со своей вышивкой.
Она попыталась заняться работой, чтобы отвлечься от беспокойных мыслей, рожденных сном. Но как она ни старалась отогнать недостойные мысли, они упрямо возвращались к джентльмену в черном.
Мэри проснулась прямо перед тем, как его губы должны были коснуться ее губ, и она уже знала, как это будет. Хотя во сне он поцеловал бы ее не так отчаянно и яростно, как сделал это в пивной. Нет, он поцеловал бы ее нежно, ласково, совсем так, как ей хотелось…
Нет! Она не хотела, чтобы он ее целовал! Она не такая! Ей вовсе не хотелось прижиматься к нему, обвивать его руками и… и… успокаивать его своими поцелуями… потому что тогда она была бы ничем не лучше обыкновенной шлюхи!
Мэри не могла понять, что на нее нашло в «Молнии». Она могла поклясться, что раньше боялась и осуждала мужчин. Всех мужчин. Ей никогда не нравилось слушать похотливые намеки, которые находили лестными другие девушки.
Так почему она не сделала ни малейшей попытки убрать руку, когда он взял ее в свою? Почему не стала сопротивляться, когда он прижал ее к своей груди и поцеловал?
Конечно, она могла бы возразить, что с радостью ухватилась бы за любую возможность избежать подступавшего приступа паники. И что, оказавшись в его объятиях, она больше не будет думать о лошадях.
Он завладел всеми ее мыслями. Мэри чувствовала на своем лице его теплое дыхание, его решительные руки, которые, несмотря на свою силу, не оставили синяков на ее плечах, когда он прижал ее к своей твердой, как стена, груди. Она помнила, как ноздри наполнил его запах. Запах дорогого белья, ароматного мыла и чистого теплого мужского тела…
Мэри резко ахнула от удивления. Она снова наслаждалась ощущениями, которые должны были испугать ее. Почему, когда его руки сомкнулись вокруг нее, она почувствовала себя так, как будто… – она не могла этого не признать – как будто вернулась домой? Мэри потерла виски, пытаясь отогнать подступающую боль. Это просто смешно! Она ведь совсем его не знала.