Свадьба. В плену любви - стр. 16

— У отца вчера день рождения был. Мы его никогда особо не отмечали раньше, но вчера ему вдруг захотелось. Пришлось согласиться.

— А ты не хотел? Все еще обижен на него?

— Мы пять лет почти не общались, все, что осталось здесь, я оставил в прошлом. Включая родоков, — ком в горле застревает. Может, и зря этот разговор затеял. Ничем ведь хорошим не кончится. — А чего это ты передумала?

— Так, все равно, последний час рядом. Потом ты в свою Италию укатишь, а мне тут последствия нашей глупости разгребать.

— Хочешь вернуться к Андрею? — спрашиваю, а сам щеку в кровь прикусываю. От мысли, что она снова начнет перед ним ноги раздвигать, буквально нутро выворачивает. Мне плевать по идее должно быть.

— Он вряд ли возьмет после такого фиаско, — неловко смеется она. Настраиваю зеркало так, чтобы было ее видно. Мягкий профиль, растрепанные волосы. Они выросли. Только сейчас заметил. Ровными прядями висят вдоль груди. — Да и нечестно будет это по отношению к нему. С самого начала нечестно было.

— Почему? — жадно спрашиваю. Мне срать, но я жду ответа, замедляясь. Чтобы не приехать раньше времени.

— Он надежный и хороший, он достоин той, кто полюбит его, той, у кого нет такого прошлого.

— Стыдишься подвала?

— А ты нет?

— Ну, не прям стыжусь, просто не распространяюсь, — в ответ получаю молчание. Оно уже бесит. — О чем думаешь? Что опять замолчала?

— О чем ты хотел поговорить? Вчера.

Хороший вопрос. Это был порыв, чтобы не отпустить ее. И сегодня. Я не хочу с ней быть, не хочу помнить про подвал, но каждой клеточкой к ней тянет.

— Ты говорила с кем-нибудь? О подвале. Психотерапевт? Мне кажется, ты не отпустила.

— Ты сам решил моим психиатром заделаться? Говорила. В общих чертах.

— Не помогло?

— Судя по тому. Что у меня бесконтрольное желание раздвинуть перед тобой ноги, наверное, нет.

Хмыкаю. Да, это влечение пугает до чертиков. Потому что за пять лет ни с кем не было такого яркого ощущения, словно проваливаешься в пропасть. От этого дух захватывает, от этого внутри все сжимается, а оргазм на свадьбе до сих пор кажется самым ярким ощущением.

— Но это просто секс. Ты уедешь, и это кончится.

— Может, ты просто все еще любишь меня?

— Тогда можно смело утверждать, что любовь — это похоть и вожделение. Я больше поверю, что люблю Андрея, с которым мы столько времени провели вместе и так хорошо друг друга узнали.

— Так чего ты на меня-то тогда запрыгнула?

— А зачем ты вообще на свадьбу пришел?! Тебя никто не звал!

— А могла бы и позвать! За пять лет ни одного звонка!

— Я должна была звонить? Это ты уехал!

— Ты меня дважды прогнала!

— Потому что не видела в тебе любви! Там в подвале ты говорил, что любишь меня, ты постоянно это говорил, но хоть раз это было правдой? Хоть раз ты чувствовал не долбанную похоть, а любовь?! Отвечай! — она бросается на меня, перед глазами яркий свет фар и сигнал клаксона. Я даю вправо, Асю кидает в сидение, а я торможу на обочине, врубая аварийку.

— Ты нас чуть не угробила!

— Мертвые не умирают. Ты ответишь?

— Тебе лечиться надо!

— Просто ответь!

— Я не знаю! Наверное, нет! Было проще общаться, когда ты не пытаешься сопротивляться, было проще ебать, когда ты верила в эту любовь. Если любовь — это когда родного сына забывают ради того, чтобы угодить жене, то нахрен такую любовь! Если любовь — это убить себя, а не бороться, то нахрен такую любовь! Если любовь — это держать возле себя при помощи жалости, то нахрен такую. Любовь! Тебя, вон, Ремезов любил, а что ты в ответ? Секс с парнем, который тебя пять лет знать не хотел? Ну, и что ты молчишь? Ты же это хотела услышать? Или опять хотела искупаться в сладкой лжи?