Свадьба в Малинсити - стр. 6
Потом он вдруг увидел, что за столом они остались втроем. Дарья с Анастасией куда-то ушли, и наступило время задушевной беседы. Петро уже не испытывал никакой вражды к Сергею и Дмитрию. Его радовало, что теперь, когда компания стала мужской, исчезла надобность выпячивать грудь колесом и казаться умным и значительным.
Поэтому Петро, выбрав для беседы свою любимую тему, говорил легко и вдохновенно:
– Лучшая форма демократии – американская. В Соединенных Штатах даже негры давно чувствуют себя свободно, а об индейцах вообще говорить не стоит.
– Действительно, зачем говорить об индейцах? – соглашался с ним Сергей, оба глаза которого были теперь похожи на узкие амбразуры китайского оборонительного сооружения. – Их ведь практически не осталось после того, как американские демократы обеспечили им свободную жизнь в резервациях…
– Все это брехня! – махал руками Петро. – Вон, на Стивена Сигала посмотри. Индеец? Индеец! Актером стал. Это говорит о равных правах и возможностях. Потому что у них – настоящая демократия. А у вас в России никогда демократии не было и не будет. У вас всегда есть царь. Либо явный – либо замаскированный. То под генерального секретаря коммунистической партии, то под президента.
– Зато у вас на Украине нет ни царя, ни демократии, – смеялся Дмитрий. – У вас – постоянный бардак. Как польский сейм восемнадцатого века, наполненный панской грызней, благодаря которой Польшу поделили между собой Россия, Австрия и Германия. У вас в стране любой процесс напоминает старый советский фильм, который называется «Свадьба в Малиновке». Не дай бог случись война, и она будет в точности соответствовать этому фильму. Сплошной балаган с элементами махновщины, сдобренный салом, горилкой и извечной хохляцкой жадностью…
– Ничего, ничего, – грозно отвечал Петро. – Скоро мы, молодые силы, перевернем всю страну! Мы установим демократию по американскому образцу, но без всяких москалей и евреев. Вот тогда никто не посмеет над нами смеяться!
– Конечно, конечно, – говорил Сергей, поблескивая глазами сквозь бойницы синяков, – тогда можно будет снять продолжение фильма. Только теперь новая картина станет называться: «Свадьба в Малинсити»!
Петро встряхнул головой, и в памяти появилась новая серия воспоминаний.
Бар куда-то исчез и Москалюк оказался в сауне. Дмитрий лежал животом на кушетке, а на его правой лопатке турецкий специалист-татуировщик выкалывал патриотического двуглавого орла. Петро, подпрыгивая от нетерпения, крикнул:
– Я тоже хочу! Только не этого вашего двухголового мутанта, а боевой трезубец во всю спину!
Откуда-то сзади прозвучал смех, и голос Сергея ответил:
– Запросто! Сейчас придет еще один мастер татуажа и выколет тебе трезубец. Мы заплатим. Это будет тебе от нас подарком. Но сначала надо дернуть виски!
Перед носом Петро – как бы из ниоткуда – возникла вдруг рука Сергея с рюмкой, наполненной желтой жидкостью. Москалюк залпом осушил стопку и провалился в небытие.
Дальше ничего увидеть не удалось.
Петро подумалось, что если еще немножко похмелиться, то, может быть, получится вспомнить и окончание вчерашнего буйного вечера. Он уже было собрался вернуться к столу, на котором стояла призывно сверкавшая этикеткой бутылка, но кольнувшая в пах боль напомнила о дискомфорте в ягодицах.