Свадьба - стр. 14
«О Боже… О Боже…»
– Почему вы молчите?
Воин вдруг улыбнулся.
– Мы ждем, миледи, – объяснил он глубоким сильным голосом.
Девушка нахмурилась, размышляя над его уклончивым ответом. А поскольку воин говорил на гэльском языке, она решила отвечать на нем же. Отец заставлял всех дочерей учить этот язык, и сейчас Бренна была очень благодарна ему. Диалект незнакомца отличался от известного ей, но она достаточно хорошо понимала шотландца.
– Ждете чего? – спросила она на гэльском.
В серых глазах шотландца промелькнуло удивление, но он тут же постарался скрыть его под личиной бесстрастия.
– Мы ждали, пока вы закончите молитву.
– Молитву? – смутилась Бренна.
– По-моему, вы застряли в самом начале молитвы, девушка. Не помните дальше, да? – поинтересовался другой воин.
– О Боже, о Боже…
– Ну вот, снова то же самое, – прошептал третий.
Господь всемогущий! Да она же молилась вслух!
– Я просила о терпении, – с достоинством заявила Бренна, изо всех сил пытаясь держаться ровно и независимо. – Кто вы такие?
– Мы люди Макалистера.
– Это имя мне ни о чем не говорит. Откуда я могу его знать?
Воин со страшным шрамом, тянущимся от лба и ниже вдоль щеки, выступил вперед:
– Вы очень хорошо знаете нашего лэрда, миледи.
– Ошибаетесь, сэр.
– Зовите меня, пожалуйста, по имени, миледи. Я Оуэн. Вы окажете мне честь, если станете называть меня так.
Бренна не понимала, почему этот дикарь так вежлив с ней. Шотландцы поставили ее в ужасно затруднительное положение. В конце концов, они собираются убивать ее или нет?
– Очень хорошо. Я буду звать тебя Оуэн.
Воин остался явно доволен.
Внутри Бренны все дрожало, она готова была поднять руки вверх и сдаться без борьбы.
– Оуэн, вы хотите убить меня и солдат моего отца?
Казалось, ее вопрос смутил их. Сероглазый ответил:
– Нет, леди Бренна. Ничего плохого мы вам не сделаем. Каждый из нас только что поклялся защищать вас до последнего дня своей жизни.
Остальные торопливо закивали, соглашаясь.
Наверное, они сумасшедшие, решила Бренна.
– Боже мой, да чего ради вы решили защищать меня?
– Ради нашего лэрда, – ответил Оуэн.
Только теперь они решились заговорить о своем господине, и правильно сделали, подумала Бренна, потому что до этого момента она не смогла бы вникнуть ни в одно слово. От свалившегося на нее чувства внезапного облегчения она едва устояла на ногах. Добрая весть способна поразить так же, как и плохая. Если сероглазый не обманул, все останутся живы и нечего бояться. Слава богу!
Но победу праздновать рано, предупредила себя Бренна. Никто не сказал ей, зачем они явились. Это не визит вежливости, и она хотела знать истинную причину, чтобы заставить их уйти, никому не причинив зла.
Надо быть настороже и попытаться добиться ответа.
– Как я понимаю, вы шотландцы, – начала она, удивляясь слабости своего голоса. Она не говорила, а пищала, как мышонок. Бренна откашлялась и уже более уверенно продолжала: – Но из каких мест в Шотландии?
Серые глаза округлились от ужаса:
– Я Куинлен, миледи. И мы не считаем себя шотландцами. Мы горцы.
Остальные дружно закивали.
Бренна изумилась: когда-то ей доводилось изучать это как интересный факт, а теперь – вот они, те, кто не хотел отказаться от старых, покрытых вековой пылью обычаев предков, и она должна была бы узнать их по одежде. Если бы Бренна не испугалась так сильно, она поняла бы, какую обиду нанесла им, приняв за шотландцев.