Сва - стр. 59
Её глаза, сияя незнакомым блеском и словно блуждая, встретились с глазами Сва:
– Допейте! И я вам скажу нечто важное.
– А можно с сахаром? – спросил он и снял крышку с сахарницы.
– Это не сахар, – улыбнулась Лилиан, – это так называемый «зелёный шербет», приготовленный немного иначе. Наверняка, вы о нём ничего не знаете. Но подождите, его надо пробовать после всего, отдельно и осторожно.
– Даже не слышал о таком, – мечтательно признался Сва, и в голове у него поплыли успокоительные мысли: «Нет, это не наркота.
Лилиан этим не занимается. Это какое-то древнее снадобье, как они с Нилом говорят. Всё пройдёт без следа, как светлое, небесное опьянение, надо только постараться хоть что-нибудь запомнить. Повезло мне с олдами – встретить такую щедрость и такую культуру. Как хорошо, что я им понравился…»
– Пейте как можно медленнее, а я вам почитаю суфийские стихи, из моих самых любимых. Они часто звучат у меня в голове, сами собой, – опять опустив глаза, проговорила Лилиан и начала читать по памяти, потом вынула из-под столешницы пачку машинописных страниц.
Сва недоумевал, как бумажные листки могли так плавно и покорно устремляться за её рукой, за голосом:
Подобных стихов Сва не слышал. Но слова то и дело пропадали в лёгком шуме и неясных грёзах:
Глядя на дымок, льющийся вверх из курильницы, он перестал ощущать себя. Лишь зачарованно следил за сизой витиеватой струйкой и пытался проникнуть в неуловимое, такое близкое откровение: «Тут целый потаённый мир – мир запахов. Так много сути в малом, так мало сути во многом. Души сгорающих трав возносятся к потолку. Нельзя оторвать взгляда от пути ввысь. Их земная жизнь кончена, но осталось благоухание. Как блаженно кружится от него голова. Жизнь, любовь, смерть – всё слито воедино. Умирать на миг и опять возрождаться – это возможно для избранных…»
Мысли легко струились, стлались по комнате вместе с курящимся дымом, обволакивали стол, кресло и сидящую в нём Лилиан. И он сам будто парил в воздухе. Оставаясь на месте, тихо плыл к потолку.
– …суфии учат понимать единство жизни и смерти, смысл любви и сокровенную суть вещей, – услышал Сва и посмотрел на Лилиан.
Она сидела рядом и протягивала ему медный сосуд с откинутой крышкой:
– Теперь попробуйте. Берите немного, но не глотайте, всё само тает во рту. Вот так! – она чуть высунула алый тонкий язык и проглотила ложечку маслянистой тёмно-зелёной массы. Сва сделал то же самое и почувствовал вкус только что выпитого чая, но неизмеримо более сильный.
– Берите ещё. Да, не стесняйтесь! Это всё для вас, для дорогих гостей, – ласково улыбалась Лилиан.
– Что-то невероятное по вкусу, – пролепетал Сва. – Похоже на… не знаю, как будто гвоздика чувствуется… анис. Не могу понять.
От языка расходилась волна неведомых ощущений, поднималась в мозг, растекалась по телу. Сва немел, погружаясь в странные видения: «Я уже на востоке. Оказывается, так легко всё представить…»
Под потолком качнулась и двинулась в угол комнаты арабская лампа-фонарь из прорезной меди. Но тут же движение остановилось, он очнулся на прежнем месте, наткнулся на близкий острый профиль Лилиан.