Суженый смерти - стр. 11

Прогулка пешком по вечернему центру стала бы лучшим продолжением нового знакомства с городом своей юности, но Александр выбрал поездку на троллейбусе. Любовь к этому виду транспорта у него шла из детства, – каждый день, возвращаясь домой из секции бокса, он ездил именно на троллейбусе, любуясь огнями вечернего города и о чем-то мечтая. Как же были благородны мечты детства, – вырасти шпионом, мушкетером, пиратом или сыщиком…. И как потом обломала их жизнь, столкнув личность с обстоятельствами. Вырос мальчик наемником, мушкетером современности. Низменно, как скажут некоторые. Свечкин смотрел в окно и вспоминал время юности. Маршрут троллейбуса проходил через весь центр, и то тут, то там взгляд цеплял из серой череды зданий знакомые с детства силуэты домов, как-то связанных с прошлой жизнью. Город для Александра преобразился до неузнаваемости, разрезая тьму миллионами вывесок и сотнями тысяч автомобильных фар; знакомыми оставались лишь названия улиц. Вон в том доме жил тренер, а чуть дальше высотка, где на крыше Саша некогда целовался со своей первой любовью, провожая ее домой. Александр ждал, когда за сквером его глазам откроется невысокое приземистое здание станкостроительного техникума, на территории которого раньше была секция бокса. А вот и она, точно такая же, как и двадцать лет назад, когда он пришел туда впервые. Это радовало. «А сколько же должно быть лет Семенычу, тренеру? Ему тогда за шестьдесят было. Сейчас за восемьдесят, если жив… Уж не тренирует. Нужно будет проведать», – подумал Александр, и сердце запоздалым раскаянием резанула совесть. Это ж почти второй отец, а ты исчез как тень при полуденном солнце. Только бы он был жив.

Время перевалило за десять часов, салон троллейбуса подопустел, и кондуктор, подходя для обилечивания уже в третий раз, объявил, что это пошел последний круг, после которого троллейбус отправится в депо. Его ничуть не удивил пассажир, наматывающий круги. За пару десятков лет работы в общественном транспорте для кондуктора это было в норме вещей. Александр кивнул, и отвернулся в окно. Он и не собирался всю ночь кататься на «рогатом».

Стоило троллейбусу отъехать от конечной всего на пару остановок, как на очередной в салон вошла девушка. Еще до того как ее нога коснулась первой ступени, Александр уже смотрел в ту сторону, что-то предчувствуя. Хотя Свечкина женской красотой в принципе удивить было уже невозможно, так как во время шатаний по миру ему попадалось немало красивых девушек, он все же застыл в оцепенении, любуясь. И он был такой не один. Все пассажиры мужского пола обернулись к вошедшей, ощутив что-то непонятное, будто их ударило электрическим током. Девушка была высокой и грациозной, и эта грация давалась ей без труда; она двигалась плавно и ненавязчиво, как пантера. Длинные, черные, чуть вьющиеся волосы пышно и тяжело падали на красивые плечи, густым облаком обрамляя красивое лицо немного неестественной белизны. Яркие, пухлые губы царственного, чуть крупноватого рта, прямой нос с четко очерченными (как про себя отметил Александр, «хищными») крыльями и плавность овала лица оттенялись заметной круглой родинкой над губой. Родинка нисколько не портила красоты, а скорее наоборот, делала линию губ еще более чувственной и желанной для поцелуя. Под идеальными, темными дугами бровей были завораживающие, миндалевидного разреза, глаза яркого, болотно-зеленого цвета. Декольте подчеркивало высокую грудь, а облегающая юбка как нельзя лучше выделяла стройные, точеные ножки. Плавность линий ее тела не могла не понравиться Свечкину. Да что там, все в этой девушке нравилось ему; все, кроме могильного холода, который на интуитивном уровне чувствовался в ее взгляде. Именно это и удивляло Александра. В любой девушке чувствуется тепло, сильное или слабое, но оно непременно есть. В этой же особе тепла было столько же, сколько в январском сугробе. «Снежная королева», – назвал ее про себя Александр, взвешенно оценив красоту, грацию и несомненную высокомерность вошедшей. Одновременно с этой мыслью возник вопрос: что же так подстегнуло при появлении данной красавицы? Даже До этого появления, раз Свечкин еще не видя, уже что-то ощутил. Явно не фригидность привлекла Александра, а какой-то неуловимый магнетизм, исходящий от девушки, сильный и пугающий, как колдовские чары.